Пропавший крейсер
Шрифт:
Комендант видел, как в душном, лишенном кислорода воздухе лицо молодого полковника заблестело от пота, и сочувственно вздохнул. Поэтому свою приветственную речь он свел к нескольким словам; Малец, собрав остатки сил, двумя заранее заученными фразами поблагодарил его, а затем вместе с генералом сел в машину; рыжий капитан генерального штаба и комендант гарнизона заняли места в другом автомобиле, после чего торжественная кавалькада проследовала в губернаторскую резиденцию.
Накрепко запертые в складском помещении «Роджера», оба высокопоставленных пленника, бледные от волнения, расхаживали из угла в угол. Сюда доносились приветственные выкрики, звуки музыки, орудийные залпы салюта. Страшно подумать, какой скандал разразится, когда вся эта история с подменой выйдет
3
Убийственный климат Индокитая культивировал этикет, отличный от общепризнанного. Обедов с тостами, долгих застолий здесь не бывает. Предписанное протоколом облачение очень скоро взмокает от пота и теряет форму, обильную перемену блюд невозможно выдержать, а сидеть за столом переговоров в наглухо застегнутом мундире и вовсе глупо. В этих краях чуть ли не круглые сутки могут лить проливные дожди, а редкие минуты, когда проглядывает солнце и земля отдает обратно впитанную в себя влагу, шестидесяти градусная жара окутывает все вокруг густым облаком пара. Поскольку почва представляет собою гниющий тысячелетиями гумус, отдаваемая землею влага насыщена сероводородом, аммиаком и прочими нездоровыми миазмами. Этот уголок света не похож ни на одни другой – он поистине выморочное дитя матери-земли: деревья здесь какой-то странной формы, луна, подобно гондоле, выгнутой частью своей свисает вниз, местные жители худы, как скелеты, изнурены и медлительны в движениях. Суставы и черепные швы ревматической ломотой отзываются на тяжелый, сырой климат; воздух еще больше походит на влажный, банный пар из-за размытого светового венца вокруг цветных лампионов. Даже в хорошую погоду с крыш, медленно набухая, падают капли; все металлические детали покрыты влагой, а вывешенное для просушки белье никогда не высыхает. Каждый вновь прибывший офицер с удивлением замечает, что новенькое бритвенное лезвие всего за каких-то два дня успевает покрываться слоем ржавчины.
Автор вынужден был остановиться на этих подробностях для того, что бы читатель мог в должной мере оценить удачу, выпавшую на долю двух отчаянных самозванцев.
Ужин, во время которого необходимо было сидеть в мундирах со стоячим воротничком, прошел с молниеносной быстротой. Меню состояло из нескольких легких блюд, свой приветственный тост генерал свел к одной фразе, не требующей пространственного ответа, и, заранее предупредил принца адъютант генерала, в Индокитае не сочтут невежливостью, если его высочество сразу же после ужина удалится к себе в апартаменты. Такое поведение не только поощряется, но прямо-таки предписывается как необходимое. Зато час спустя гость должен «дать десерт», – таков здешний ритуал. Небольшую компанию костей принято угощать черным кофе и сладостями в так называемой smoking room, то бишь курительной комнате, обставленной мягкими креслами. В помещении к потолку подвешены гигантские вентиляторы, лопасти которых постоянно вращаются, но не освежают воздух, а попросту гоняют вверх-вниз душные слои. Приемы в курительной, как правило, проходят с отступлением от этикета. После ужина все сбрасывают с себя парадное платье, освежаются под душем, облачаются в легкий парусиновый или чесучовый костюм и в таком виде являются к десерту.
Адъютант во всем облегчил Мальцу жизнь: у него уже был заготовлен список из пяти человек, которых надлежало пригласить, а кроме того, он вызвался все подготовить к приему гостей. В распоряжение Мальца был предоставлен обширный гардероб, начиная от белых смокингов и кончая пижамами. Ржавый расположился в апартаментах по соседству, так что до начала десерта можно было посоветоваться с рыжим другом, который, весело насвистывая, любовался в зеркале собственной персоной. Ребяческое тщеславие было единственной слабостью Ржавого. Впрочем, и оно проявлялось как-то по-детски мило. Молодой человек был в восторге от бежевого смокинга из тонкого полотна, который сидел на нем как влитой. В верхний кармашек он засунул шелковый платок небесного цвета, который вышитыми на нем звездами заставлял вспомнить мелодию «Янки дудль». Понадобилось самое энергичное вмешательство
– Экий ты, право, несносный с вечными своими придирками! Капитану генерального штаба просто неприлично появляться на людях без хлыста! А перчатки особо упоминались в служебном уставе – том, что в Сингапуре стащили специально для нас с тобой.
– Но это правило не распространяется на колонии. Ржавый, ну будь ты посерьезней! Страшно подумать, что мы натворили. Захватили в плен высокопоставленных лиц, похитили крейсер, обманули целую нацию…
– Есть о чем плакать! Что сделано – то сделано.
– А каким образом ты собираешься вызволить моего брата?
– Пока не знаю. Может, для начала обстреляем Камбоджу? Все равно сегодня вечером ничего не удастся предпринять. На сегодня наша задача – обсудить военные операции. Кстати, заруби себе на носу: в первую очередь долг, а уж потом – личные дела.
– Боюсь, при первых же наших фразах они догадаются, что мы ничего не смыслим в военном деле.
– Не спеши с выводами! До сих пор нашей стратегии мог позавидовать сам Наполеон. Ты только старайся, дружок, пореже открывать рот и держись как можно напыщеннее, тогда вполне сойдешь за принца. На все их речи знай тверди: «Господа, я верю в возможности мирного урегулирования». Ну, а если чего не поймешь, не тушуйся. «Да-да, – говори, – конечно, но позволю себе напомнить: наша основная цель – собрать «круглый стол». Как я уразумел из слов его высочества, от этого предмета обстановки тут много ждут.
Появившийся в дверях младший офицер доложил о прибытии гостей. Все пятеро: генерал, комендант, майор, капитан и некий штатский – господин Мюриель, отставной капитан и шеф секретной службы, – были в легких полотняных костюмах. Вскоре двое слуг внесли сигары, сигареты, черный кофе и сладости. Разговор вертелся вокруг нейтральных тем. Малец чувствовал, что приступить к основным переговорам надо бы гостю. Но как начать? Видно было, что офицеры едва сдерживают нетерпение.
– Дорогие друзья, – произнес он наконец, подражая несколько ленивой манере принца и его легкому, небрежному тону. – Отбросим формальности. Забудем, что я гость, а вы радушные хозяева. Здесь собрались британские и французские офицеры, так давайте без околичностей обменяемся информацией.
Он почувствовал, что вступление оказалось удачным. Глаза Ржавого загорелись, как световая реклама. Генерал сразу же вскочил с места и, скрестив руки на груди, зашагал по гостиной. Наконец, собравшись с мыслями, он произнес:
– Потолкуем о генерале Чане или… – остановившись на миг, он продолжил: – начнем с истории Томаса Ливена?
4
Наступила невольная пауза. Наши герои силились прийти в себя после неожиданного упоминания о Томасе Ливине. Первым нашелся Ржавый.
– По-моему, с делом Ливена мы управимся походя, и тогда уж можно будет целиком посвятить себя более важной проблеме.
– Как вам будет угодно, – согласно кивнул генерал. – Майор Лафайет, который занимался этим делом, доложит о результатах. Неудачный исход ни в коей мере не свидетельствует о недостаточном усилии с нашей стороны, ведь военные изобретения являются общим достоянием наших государств, поэтому расследовать эту историю для нас было так же важно, как и для Англии.
– Изложу вкратце, – начал майор. – Томаса Ливена вместе с новобранцами первой роты из Джибути доставили пароходом в Сайгон. К тому моменту, когда британское военное ведомство сделало запрос о Ливене, он находился в части, ведущий военные действия у Нонгхей. Год назад ту часть отозвали с передовой… Томас Ливен тогда находился в госпитале в связи с ранением в голову.
– Желаете глоток воды, ваше высочество? – участливо спросил капитан.
– Да… – едва слышно промолвил Малец и, чуть успокоившись, с улыбкой обратился к офицерам: – Недавний циклон все еще дает о себе знать. – Он сделал несколько глотков и закурил сигарету, глубоко втягивая дым. Это помогло ему вернуть самообладание. – Продолжайте, господин майор.