Пропавший линкор
Шрифт:
Вмиг Джонгор почувствовал, что оказался в тупике. Царица Неске не хотела бороться за свою жизнь. Не в обычаях правителей аркланов было выступать против своих подданных. А десять слуг, верных царице, собирались разделить ее участь. Они умерли бы у ее ног. Фактически для этого они и явились во дворец. Но они не собирались бороться за ее жизнь или за свою. Они тоже поступили согласно обычаю.
Неске попробовала объяснить происходящее.
— Это — мудрый обычай, — заметила она. — В прежние времена у аркланов были плохие правители. И если их царь и в самом деле плохо правил,
Рассуждения царицы имели под собой некую логику.
— Но вы же не плохая царица, — возразил Джонгор.
— Мои подданные восстали против меня, — возразила Неске. — А это означает, что я — плохая царица.
— Это означает, что их подкупили, — в гневе воскликнул Джонгор.
Тот пыл, с которым он произнес эти слова, произвели впечатление на верных царице аркланов. Он видел, как они стали переглядываться, словно одновременно подумали об одном и том же. Даже Неске, казалось, задумалась.
— Думаете, что, отказываясь сопротивляться, вы тем самым помогаете своим людям, — продолжал Джонгор. Он понимал, что должен отыскать способ заставить слуг царицы отказаться от обычаев, которые обрекали их на смерть. А ведь жизнь Джонгора и Анны Хантер была связана с жизнью Неске. Дворец был окружен. Любой, кто окажется возле царицы в тот миг, когда восставшие вступят во дворец, будет считаться верным слугой царицы и должен будет умереть вместе с ней. — Вы ничем не сможете помочь своим людям, если откажетесь сопротивляться, — настаивал Джонгор. — Вы нанесете своему народу огромный вред.
— Как ты можешь так говорить? — с сомнением протянула Неске.
— Вы были хорошей правительницей, а Моздок получит трон при помощи обмана и подкупа. Разве при всем этом он может оказаться хорошим правителем?
Аркланы, слушая речь Джонгора, встревожились.
— Это точно, — неожиданно согласился один из них, кивнув. — Моздок будет плохим правителем. Он предатель, обманщик, и к тому же вор. Он не сможет править нашим народом, как вы. Раньше я об этом не думал.
— Тогда сопротивляйтесь! — с отчаянием сказал Джонгор. — Боритесь с ним. Убейте его. Не позвольте ему победить!
Он видел, что аркланы задумались над его словами. Они отлично знали обычаи своей расы. Они едва могли заставить себя что-то делать. И все же…
— Это не причина сопротивляться, — объявил старый арк-лан. — Люди свергнутого правителя никогда не сопротивлялись. Помню, когда отец Неске стал стар и больше не мог править нашим народом, мы вошли к нему, и он любезно нас встретил. Он даже не пытался сопротивляться. Я бы сказал, что он даже рад был нашему визиту. Он умер охотно…
— Должно быть, он был стариком, который знал, что не пригоден править своим народом, — объявил Джонгор еще громче. — Но
Он почти уговорил их. Похоже, идеи Джонгора понравились слугам царицы. Теперь они хотели бороться! Но Джонгор не мог заставить себя взяться за оружие…
Неожиданно песнопения стихли. А потом в зловещей тишине послышались шаги.
Два палача одновременно вступили в комнату. Каждый из них был вооружен обоюдоострым церемониальным топором. Аркланы имели и другое, более могущественное, оружие, но традиции требовали, чтобы они использовали для казни царицы церемониальные топоры. Палачи внимательно смотрели на Неске.
— Вьг слышали песнопение? — сказал один из них, выполнив все правила ритуала, согласно установленным обрядам.
Неске побледнела, но голос ее, когда она заговорила, не дрогнул:
— Я слышала, что вьг там кричали, — ответила она.
— Вьг принимаете решение вашего народа? — продолжал плач.
— Я… Я согласна с решением аркланов, — ответила Неске.
Джонгор вздрогнул от ее голоса. С одной стороны, он гордился ею, тем, как она встречала смерть. Она не хныкала и не молила о пощаде. Пусть Неске была связана темными обрядами, пусть суеверна, но невозможно было отказать ей в храбрости.
— Вьг принимаете желание богов?
— Я принимаю их желание…
— Но в темноте, которая придет на смену дня… что хорошего будет для вас и тех, кто пришел с вами?
Палачи внимательно смотрели на десять верных слуг царицы, столпившихся возле своей повелительницы.
— Вьг принимаете желание Неске, так же как ваша повелительница? — поинтересовался он.
Несколько секунд они колебались, а потом ответили нестройным хором голосов:
— Неске — наша царица. Мы не знаем никакого другого царя или царицу. Неске — наша царица. Куда идет она, туда и мы.
Сердце Джонгора подкатило к самому горлу. Бьгло что-то прекрасное в этих людях. И что-то чудовищное… Они принимали смерть, словно львы. Но если бьг у них была храбрость запертых в углу крыс! Если бьг они боролись, то, по крайней мере, погибли бьг не зря. Если бьг…
Палач снова обратился к Неске:
— Вы в самом деле готовы? — спросил он.
— Я… я… — она облизала губы кончиком языка. — Я готова.
Палач поднял топор.
— Зато я не готов! — неожиданно для самого себя объявил Джонгор. Сделав выпад копьем, он пронзил насквозь тело палача.
С глухим стуком топор палача упал на землю. Арклан с удивлением уставился на Джонгора. Так как эти двое странных существ были с царицей, то они, видимо, готовы были разделить ее судьбу. Однако не для Джонгора было пассивное ожидание смерти, никакие обряды, традиции и церемонии не могли заставить его сдаться… Однако палач, похоже, так и не понял, что с ним случилось. Он ожидал, что сразит царицу одним единственным ударом, а вместо этого сам оказался сражен.
Из горла Джонгора вырвался ужасный крик.