Пропавший патрон
Шрифт:
Если и задумываться над этим, то не сейчас. Надо откинуть столик, принять поднос и начать последовательно нарушать герметичную деликатность небесной пищи.
Глава 2
А Туманный Альбион был, пожалуй, единственным ясным пятном за последние полгода. И особенно приятным было это воспоминание здесь, в салоне авиалайнера, летевшего почти в ту же сторону…
Это ведь только натужный шлягерщик Кусманов может позволить себе на Гавайях или дачном лужке в Серебряном бору потреблять исключительно «я-ясные дни», а «не я-ясные» оставлять как пустые бутылки бомжующей судьбе. Инна в отличие от
И тут на тебе – поездка на международную конференцию – галдящий Хитроу, впитавший полумрак столетий Тауэр, застегнутый на все витражные пуговицы чопорный Вестминстер, собор Святого Павла – вся иллюстрированная азбука школьного английского и ее пятизвездочный отель у «Виктории-стейшн», утренние газеты под дверью, трансляция теленовостей в ванную, халат, белый и пушистый, как мечта блондинки…
Былая династическая близость Британии и России будто сказалась и на ее высочествах телебашнях. Издали чудилось, что обе эти светские красавицы убрали тонкие шеи свои одинаково крупными, ярко блиставшими на солнце стразами Сваровски. На самом деле внутри, как и в родном Останкино, располагался уютный круглый зал, где лондонские коллеги и устроили прием собравшимся на конференцию журналистам.
Инна долго с бокалом водки с тоником (пожалуй, главное отличие банкета – в Москве пьют джин, а в Лондоне предлагают водку!) обходила окружность смотрового зала, проникаясь чудесными видами английской столицы. Благо на стекле чуть выше реальности были приклеены прозрачные контуры с описанием всех этих дальних достопримечательностей. Увлекшись, она оказалась едва ли не последней, никак не зафиксировавшей свое место за столиками. Впрочем, знакомая с детства логика «опоздавшие садятся в президиум», как выяснилось, вполне актуальна и в церемониальной Европе. Сам президент ВВС, седой, морщинистый и стройный, как Вестминстер, поднялся и с грациозной любезностью пригласил ослепленную Лондоном российскую Иоланту за свой почетный столик.
Соседями оказались американец, немец, швед и голландец, наперебой пытавшиеся завладеть вниманием очаровательной россиянки. Делали они это крайне печальным для Инны образом – задавали вопросы о внутренней российской политике. Попробуйте-ка по-русски ответить на вопрос: «Почему не выбирают президентом Явлинского?» Получится либо долго и нудно, либо совсем коротко и очень по-русски. А тут приходилось пользоваться исключительно языком Кэрролла и Диккенса, активируя весь лексический стабфонд выпускника журфака МГУ, сдобренный профессиональной деликатностью «а-ля Познер».
Между официальными мероприятиями удалось выкроить утро для полноценной экскурсии по Лондону на традиционном двухэтажном автобусе. С детских пор он был для Инны столь же экзотичным и значимым, как австралийский кенгуру или изваяния острова Пасхи.
Только-только забралась наверх, традиция проявила себя целиком – заморосил столь же знаменитый лондонский дождь. Зонт не спасал. Пришлось сбежать вниз в салон. Но – нет худа без добра – через две остановки Инна вдруг осталась вдвоем с гидом, худощавым симпатичным старичком. Сработали ненастье и то обстоятельство, что билет на экскурсию действителен в течение всего дня – входи, выходи, глазей, обрастай пакетами с марками магазинов, садись на следующий автобус…
Старичок привычно взял было в руку микрофон. Затем огляделся, поймал взгляд единственной пассажирки, улыбнулся. Инна подсела к гиду, познакомились. Дальнейший путь журналистка из
А вообще-то по Лондону ездить нельзя, надо только ходить. Даже на каблуках. Даже через Темзу. И приятнее, и полезнее.
Ни метро, вагончики которого кажутся по сравнению с нашими этакими подгулявшими тинейджерами, беззаботными недорослями, еще не вставшими на твердый жизненный путь и не набравшими нужные габариты, но уже бурно отметившими выпускной, ни городские автобусы, в смиренном хадже отвоевывающие метры у уличных пробок – расположения Инны не вызвали.
Да и что там ездить? Риджент-стрит, Оксфорд-стрит, Бонд-стрит, Пикадилли… Секрет один – не пытаться обойти Гайд-парк с неудобной стороны. Стоит только двинуться обратно на площадь Виктории справа – так обязательно дождь и соответствующий концентрат недоумения в породистых глазах джентльменов и выгуливаемых ими пинчеров – такая леди и пешком?!
Так получилось и в последний день. Нагрузившись прощальными сувенирами и по ходу убедившись, что абсолютно все представленные в витринах пышноголовые гвардейцы и лорды – исключительно выходцы из Китая, вдруг обнаружила, что вовсе не оставила денег на возвращение в отель. Пришлось идти увешанной хоть и не тяжелыми, но достаточно пышными пакетами. Кажется, где-то здесь родилось это понятие для носителей рекламы – человек-бутерброд. Так вот Инна в тот день, наверное, являла собой более совершенный и яркий подвид человека-пиццы. Благо еще, несколько пакетов были украшены схемой города – не собьешься, если коленкой как боевой пилот планшетку, на ходу приподнимешь нужный.
Уже совсем недалеко было до контрольного перекрестка, когда в полусотне метров впереди остановилась кавалькада шикарных лимузинов. Ну, остановилась и остановилась. Инна, спустя два часа отчаянного пилигримства нашедшая самый энергосберегающий темп ходьбы, спокойно продолжала движение.
Пятнадцать метров… Церемонно распахнулись двери дворца-особняка. Десять метров… Вышли мужчины во фраках и расшитых мундирах с орденами, очень похожие на тех сувенирных, что трепыхались в тот момент в ее сумках, и дамы в сверкающих диадемах с высоко парящими близорукими взорами. Между ними и лимузинами, чьи дверцы уже чинно распахнули шоферы, – метров восемь. А механически двигающейся Инне оставалось… ну, может быть, семь. Процессия приостановилась, чуть дольше положенного позагорала под неуемными вспышками фотокамер. И едва только категорически не замеченная Инна прошла, церемония, как ни в чем не бывало, продолжилась.
Наутро она прочла в нырнувшей под дверь номера газете, что финиш ее марафонского забега совпал с финалом приема в честь очередного отпуска шефа гвардейского полка, кого-то из герцогов королевской крови. На приеме присутствовал весь высший свет британской столицы.
«Попробовал бы некий праздно-опакеченный турист в родной Москве пересечь млечный путь какого-нибудь заместителя мэра, главы фракции или даже префекта…» – подумалось тогда. Увы, наша демократия бережно подхватила именно то, от чего расточительная и чопорная монархия давно гуманно отказалась, подхватила и залпом освоила, как завистливый официант бокал элитного вина, недопитый ушедшим клиентом.