Проповедник
Шрифт:
— Ну давай так и сделаем, — сказал Патрик и положил трубку, еще раз напоследок уверив ее в том, что нет никаких оснований предполагать худшее.
Его прежнюю пассивность как рукой сняло. Несмотря на то что он говорил Марите, Патрика известие об исчезновении Якоба сильно встревожило. А принимая во внимание то, что Йохана избили или даже хотели убить, основания для беспокойства были нешуточные. Патрик начал звонить коллегам в Уддеваллу. Очень скоро они рассказали ему то немногое, что знали сами об этом происшествии. Кто-то так избил Йохана вчера вечером, что он до сих пор не пришел в сознание и неизвестно, выживет ли. У полиции не было никаких зацепок. Они поговорили с Сольвейг и Робертом,
Патрик помедлил, думая, что ему следует делать в первую очередь. Во-первых, нужно, чтобы кто-нибудь съездил в больницу в Уддевалле и поговорил с Сольвейг и Робертом на тот случай, если, может быть, они хоть что-то заметили. Во-вторых, надо кого-нибудь послать к Хультам, чтобы поговорить с семьей Якоба. После короткого раздумья Патрик решил, что поедет в Уддеваллу сам, а к Хультам пошлет Мартина и Ёсту. Но как раз в тот момент, когда он поднялся и пошел к двери, чтобы отдать распоряжения, опять зазвонил телефон. На этот раз звонили из лаборатории. Сгорая от нетерпения, Патрик приготовился выслушать, что ему скажут криминалисты. Может быть, в ближайшую минуту он получит недостающий фрагмент головоломки. Но никогда, даже в самых диких фантазиях, он и представить не мог, какой его ждет сюрприз.
По дороге в усадьбу Мартин и Ёста пытались обсудить то, что им сказал Патрик, но, выяснив, что оба ничего не понимают, они перестали обмениваться догадками одна невозможнее другой. Единственное, что они сейчас могли сделать, — выбросить на время это из головы и заняться предстоящим делом.
Возле двери им пришлось перешагивать через две большие дорожные сумки. Мартин с любопытством подумал, кто же это собрался уезжать: вряд ли Габриэлю требуется в деловой поездке столько вещей. И кроме того, сумки явно женские, так что он подумал про Лаине. На этот раз их не приглашали в гостиную, они прошли через прихожую на другую сторону дома, в кухню. Мартину сразу же там очень понравилось. Гостиная, безусловно, была очень красивая, но при этом какая-то безликая, а в кухне он почувствовал себя по-настоящему уютно. Ее простая элегантность в деревенском стиле очень соответствовала всему духу усадьбы. В гостиной Мартин чувствовал себя деревенщиной, а здесь ему захотелось засучить рукава и самому начать ворочать кастрюлями и размешивать что-нибудь горячее и аппетитное.
За огромным тисовым кухонным столом сидела Марита. Она прижималась к стене. Казалось, она хочет обрести надежность и уверенность в пугающей и неожиданной ситуации. Услышав в отдалении веселые детские голоса, он повернул голову и посмотрел в окно, выходящее в сад: там он увидел детей Якоба и Мариты, которые бегали и играли на большой лужайке. Все молча поздоровались, кивнув друг другу, и сели за стол. Мартину показалось, что атмосфера в доме какая-то странная. Габриэль и Лаине сидели чуть ли не на разных углах стола, и Мартин заметил, что они оба очень стараются вообще не глядеть друг на друга. Он подумал о дорожных сумках перед дверью. Потом до него дошло, что Лаине, должно быть, рассказала Габриэлю о своей связи с Йоханнесом и о том, чей сын на самом деле Якоб. Ничего удивительного, что обстановка в доме казалась напряженной. Так что наличие сумок имело свое объяснение. И понятно, что Лаине удерживало здесь только их общее беспокойство по поводу отсутствия Якоба.
— Давайте начнем с самого начала, — сказал Мартин. — Кто из вас видел Якоба последним?
Лаине слегка пошевелила рукой:
— Я.
— В какое время? —
— В восьмом часу. После того, как я забрала его у вас.
И она кивнула, указывая головой на Мартина и Ёсту, сидящих напротив с другой стороны стола.
— И где вы расстались? — спросил Мартин.
— Он вышел на повороте к Вестергордену. Я предложила подвезти его прямо к дому, но Якоб сказал, что это совершенно не обязательно. По-моему, нет ничего странного в том, когда человек хочет пройтись, особенно если идти ему всего пару сотен метров, поэтому я не стала настаивать.
— А как он выглядел, в каком был настроении? — спросил Мартин.
Она осторожно, украдкой посмотрела на Габриэля. Они оба знали, о чем на самом деле идет речь, но никто не хотел говорить об этом прямо. Мартин понял, что Марита пока ничего не знала о перемещениях Якоба по генеалогическому древу Хультов. Но, к сожалению, ситуация не располагала к тому, чтобы что-нибудь скрывать. Сейчас они обязаны получить все возможные факты, а не сидеть и играть словами.
— Он был… — Лаине помолчала, подыскивая подходящее слово, — задумчивый, я бы даже сказала, что он был в шоке, но это, впрочем, вполне объяснимо.
Марита с беспокойством посмотрела на Лаине и потом на полицейских:
— О чем вы говорите? От чего Якоб был в шоке, что вы там на самом деле с ним вчера сделали? Габриэль сказал, что его больше не подозревают. Что же его шокировало?
По невозмутимому прежде лицу Лаине пробежала тень боли и тревоги. С трудом сдерживая чувства, бушующие у нее в душе, она спокойно положила ладонь на руку Мариты:
— Понимаешь, дорогая, вчера Якоб узнал новость, которая не могла его не взволновать. Много-много лет назад я кое-что сделала и потом хранила эту тайну в себе, но благодаря нашей полиции, — и Лаине с ненавистью посмотрела на Мартина и Ёсту, — Якоб узнал об этом вчера вечером. Я долгое время собиралась открыть ему эту тайну, но время летит так быстро, а я все ждала и ждала подходящего момента.
— Подходящего момента для чего? — спросила Марита.
— Рассказать Якобу, что его отец Йоханнес, а не Габриэль.
При каждом слове Габриэль морщился и передергивался, словно в него забивали гвозди. Но первое потрясение уже прошло, его психика приняла эту новость. И сейчас слышать все это было не так трудно, как в первый раз.
— Да что ты говоришь? — Марита с широко открытыми глазами посмотрела на Лаине и на Габриэля. Потом она осознала сказанное. — О боже, это, наверное, его просто сломало.
Лаине дернулась, будто получила оплеуху.
— Что сделано, то сделано, — сказала она. — Сейчас самое главное, чтобы мы нашли Якоба, а потом, — она помедлила, — а потом уже можно будет заняться всем остальным.
— Лаине права: что бы ни показал анализ ДНК, Якоб по-прежнему мой сын, здесь, — Габриэль дотронулся до своего сердца, — и мы должны его найти.
— Да найдем мы его, — вставил Ёста. — Может, и нет ничего удивительного в том, если ему захотелось уединиться и спокойно подумать.
Ёста, когда хотел, мог быть очень убедительным и одновременно по-отечески мягким, и Мартин был ему благодарен за это. И сейчас Ёста явно попытался немного развеять тревогу Хультов. Мартин продолжал спрашивать:
— И таким образом, получается, что он не пришел домой? Я правильно понял?
— Нет, — сказала Марита. — Лаине позвонила мне, когда они вышли из участка, так что я знала, что они вместе оттуда уехали. И потом, когда он не появился дома, я подумала, что он наверняка здесь. Это, конечно, не очень на него похоже, но, с другой стороны, и с ним, и со всей семьей столько всего случилось за последнее время, — и мне не показалось странным, что он захотел побыть дома с родителями.