Пропуск в будущее

Головачев Василий Васильевич

– Извините, Кузьма Василич, о своём задумался. Искупаться бы.

– Дак это запросто, никаких проблем, – поднялся Смирнягин. – Можно в баньке попариться, вчера топил, дух ещё не вышел, а можно к озерку сходить, недалеко тут оно, в двух минутах ходьбы.

– Отлично, на озеро пойду.

– Полотенце захвати.

– Захвачу.

Он поднялся в свой «гостиничный номер», убедился, что комната действительно не убиралась, взял полотенце и спустился во двор.

– Могу проводить, – предложил терпеливо ждущий

гостя Смирнягин.

– Не надо, спасибо, сам найду.

– Тогда вот тропинка через подворье, за овин и налево. Березнячок пройдёшь, тут и озеро будет.

Стас направился по указанному пути, размышляя о своих дальнейших планах, остановился посреди берёзовой рощи, светлой и красивой до умопомрачения. На ум пришла старинная пословица: в березняке жениться, в сосняке веселиться, в ельнике удавиться. Ельников здесь на видать, а жениться действительно лучше всего в березняке. Дожить бы…

Уши пронзила трель соловья.

Стас повертел головой, разыскивая птицу, и вдруг понял, что потревожил сознание вовсе не соловей – сигнал тревоги!

Сжалось сердце.

В аварийном режиме заработали все органы чувств. К ним подключились экстрасистемы, активированные эйконалом. Стас даже удивился, столько разных советчиков и оценщиков ситуации обнаружились в его чувственной сфере.

Вывод сформировался спустя десятые доли секунды: опасность угрожала не ему, она родилась в отдалении, то есть в усадьбе Смирнягина, и направлена была на Кузьму Васильевича.

«К чёрту, бежать отсюда, немедленно!» – заволновался внутренний «трус» Панова.

«Интересно, что там происходит?» – обратился в слух «балбес».

И только «бывалый» промолчал, как бы отдавая инициативу в руки хозяина.

Стас напряг все свои нервные «мышцы», получил странный ответ: словно кто-то внутри, затаив дыхание, ждал его приговора!

Тогда он, поддаваясь безотчётному порыву, принял решение.

От берёзовой рощи до усадьбы Смирнягина было всего метров семьдесят, и Стас преодолел это расстояние всего за пару секунд.

Заныла толчковая левая нога, с таким ускорением он метнулся назад, к дому Кузьмы Васильевича. Но Стас тут же забыл об этом. Он жил сейчас в ином временном потоке, гораздо быстрее обычного человека, и схватывал на лету все токи опасности, ручейками растекавшиеся по земле.

Музей Смирнягина навестили гости.

Их было четверо. Одеты в спецкомбинезоны «арм-киборг». Такие комбинезоны использовались оперативниками обоих Равновесий. И явились они сюда с далеко не мирными целями. В данный момент двое шныряли по двору, то скрываясь в амбарах музея, то выскакивая оттуда, а двое допрашивали Кузьму Васильевича. Один держал Смирнягина за горло, прижав спиной к стене дома, а второй задавал вопросы, сопровождая каждый вопрос ударом в низ живота.

– Куда он направился?! – Удар. – Когда появился?! –

Удар. – Говори, кретин! – Удар.

Кузьма Васильевич глухо вскрикивал от каждого удара, скрёб ногами землю и молчал.

– Говори, скотина! – повысил голос допрашивающий, нанося очередной удар в живот; забрало шлема он поднял, и было видно его молодое злое лицо.

Кузьма Васильевич обмяк.

– Ножичком в глазик, – посоветовал второй боевик, что держал Смирнягина за горло, – он и заговорит.

Напарник достал из чехла нож.

И в это мгновение рядом оказался Стас, исполненный силы и ненависти.

Нож боевика упал на землю – вместе с кистью руки!

Вторым ударом мономолика Стас отхватил руку второму боевику, затем двумя стремительными взмахами снёс с плеч обоих охотников «универсалы».

Только после этого они закричали. И растаяли в воздухе, включив свои хаб-генераторы, унёсшие их на базу.

Тело Смирнягина сползло по стене на землю. Но Стас не мог ему помочь в данной ситуации, два охотника из группы захвата мчались к месту схватки во всю прыть, и ему пришлось до предела ускоряться, чтобы закончить бой.

Для всех, кто мог видеть его сейчас, в том числе для боевиков, он практически исчез, превратился в струю движения.

«Киборги» выстрелили: две огненные кометы прошили воздух, вонзились в стену амбара, проделывая в ней дымные проломы. Но выстрелить «киборгам» ещё раз он не дал.

Достал одного – удар ножом в забрало шлема, глухой вскрик! Затем второго: взмах – «универсал» отделяется от плеча, ещё взмах – лезвие мономолика вспарывает комбинезон на груди, удар кулаком в шлем – тело боевика взмывает в воздух, летит пять метров и врезается в угол овина.

И всё. Тишина. Отсутствие какого-либо движения…

Несколько мгновений Стас вслушивался в наступившую тишину, склонив голову к плечу, готовый продолжить схватку в том же темпе, уловил шевеление в траве, шагнул туда, но увидел лишь, как исчезает тело потерявшего сознание охотника. За первым испарился и второй «киборг». Их вытащили с поля боя в своё время включившиеся аварийно-спасательные системы комбинезонов.

Стас подбежал к Смирнягину, коснулся пальцами горла, с облегчением выдохнул: жив!

Положил руку на лоб Кузьмы Васильевича, передал энергоимпульс, привычно, будто всегда умел это делать.

Смирнягин открыл глаза, поморгал, зашевелился.

– Станислав?

– Извините, Кузьма Василич, опоздал. Не стоило мне останавливаться у вас.

– Кто… это… был?

– Если б я знал, – почти честно ответил он. – Киллеры, наверно.

– А… ты…

– Поверьте, я виноват лишь в том, что пытаюсь сдержать слово, данное одному человеку.

Кузьма Васильевич сел, держась руками за живот. Лицо его посерело от боли, на лбу выступила испарина.