Пропуск в райский сад
Шрифт:
— Ты будешь давать интервью?
— Посмотрим.
Мы вышли за ворота. Журналистки уже вооружились диктофонами и камерами. Я шагнула к Софи.
— Привет. Прекрасно выглядишь. Я и не знала, что ты по соседству. Что ж раньше-то не заходила?
— Ты тоже совсем не изменилась. Даже похорошела. Вот… — Она показала на своих товарок. — Хочу тебя познакомить. Агата Шьен из «Новостей Альбуа», где ты сама когда-то начинала…
— А ты была моей старшей мудрой наставницей.
— …и Розиль Ориньяк из «Огней Тулузы».
— Простите! —
— Конечно! Конечно! — Я вспомнила о приемчиках мэтра Лежье. — Безусловно, самый продвинутый и очень популярный ресурс. И вы конечно же торопитесь познакомить своих пользовательниц с сенсацией? — Глазки Розиль жадно разгорались. — И вы наверняка видели по дороге, как отсюда уехала машина жандармерии Куассона? Так вот эксклюзив, специально для вас. В этой машине вместе с шефом местной жандармерии и собственным адвокатом отсюда только что уехал человек по имени Жерар Филен…
— Жерар Филен?.. — пробормотала Софи, меняясь в лице. — Этого не может быть…
— Человек по имени Жерар Филен, — повторила я, игнорируя ее реплику. — Он намерен, во-первых, — я загнула один палец, — опровергнуть ложь по поводу покушения на доктора Дакора, поскольку был сам свидетелем события, а во-вторых, — очень медленно я загибала свой второй палец прямо перед физиономией Софи, — подать иск на «Вечерний Куассон», опубликовавший грязные измышления под его именем!
«Новости Альбуа» и «Тулуза в огнях» уставились на Софи, и Розиль уже совала диктофончик почти в ее рот:
— Как вы можете это прокомментировать, мадам Дюшаг?
— Это ложь! Блеф! — Софи сжала свою камеру так, что побелели костяшки пальцев. — Человека с таким именем здесь не могло быть!
— Отчего же? — снисходительно сказала я. — К тому же по профессии он сам адвокат. И если вы, милые дамы и коллеги, не станете здесь задерживаться, то вполне догоните машину, в которой он едет, и получите возможность сами его обо всем расспросить. А ты, Софи, просто смени псевдоним. Удачи! — Я повернулась и быстро пошла к воротам Бон-Авиро.
— Соланж, — тихо сказал Марк, — может быть, стоит вообще закрыть ворота?
— Да, пожалуйста. Это первые ласточки. Вполне деликатные. Электронная версия газеты быстро приманит сюда настоящих стервятников…
Марк с отцом закрывали ворота, явно не переживавшие такого процесса десятилетиями, а мы с Кларисс стояли поодаль, смотрели на них и на уезжающие машины.
— Насколько я поняла, — заговорила Кларисс, — этот бродяга и мадам Дюшаг как-то связаны. Он правда адвокат?
— Был когда-то. И откуда он только взялся на нашу голову!
— Ты что, Соланж? Он же единственный свидетель!
— Никакой он не свидетель. Он сумасшедший. Псих, который сбежал из дурдома! И ничем он нам не поможет, разве что припугнуть Фифи за промашку с псевдонимом… Даже не знаю, как сказать об этом
Кларисс развела руками.
— Но, это же сразу выяснится, как только Бетрав начнет устанавливать его личность.
Вдруг из-за машин журналисток на изрядной скорости выскочил «ситроен» с разноцветными дверцами.
— Господа! — воскликнула я. — Открывайте ворота! Моя маман пожаловали!
Они едва успели развести скрипучие створки, как «ситроен» ворвался во двор и резко затормозил. Мама распахнула дверцу и, выскакивая из машины, завопила, стуча кулаками по капоту:
— Какого черта, дочка! На час нельзя оставить одну без присмотра! Удумали! Бруно с крыши! Вендетту развели! А родной матери сказать боишься! Родная мать узнает из газеты! Конечно, все Дени уже здесь, а твоя родная мать!..
— Мамочка, как хорошо, что ты приехала. Но не волнуйся ты так, в газете просто грязные сплетни. Бруно сам упал!
Мама передернула плечами, выпрямилась, обвела всех взглядом.
— Честное слово, он сам упал, — сказал Марк. — Меня даже рядом с ним не было. И тому нашелся свидетель!
Я поймала взгляд Кларисс и промолчала. А мама, услышав про свидетеля, как-то сразу обмякла, вздохнула и грустно посмотрела на меня.
— Я вот так и знала, дочка, что эта стерва Фифи со своим адвокатом рано или поздно тебе отомстят. Его что, выпустили наконец из психушки?
— Кого, мадам Омье? — спросил отец Марка.
— Ну этого Филена. Он ведь в дурку попал после той аварии. И перестань ты, Жан-Луи, «мадам, мадам»! Просто Люси. Мы же ровесники!
Все молчали.
— Вы чего? — спросила мама. — Я что-то не то сказала?
— Мама, а как к тебе попала куассонская газета? Ты ведь в жизни не выписывала и не покупала никаких газет!
— Привет! Мне же ваша Лола сделала бесплатную подписку на полгода по акции! В качестве рекламы в соседних городах… Я еще не хотела — терпеть не могу Фифи Вержиль, она ж в здешней газете заправляет…
— Мама! Ты знала, что Лола работает с Фифи Вержиль! Что Фифи в Куассоне!.. Почему ты мне раньше этого не сказала?
— А ты не знала? Ну ты прямо с Луны! Сидишь тут в имении безвылазно… — Она обвела рукой вокруг и вдруг наткнулась взглядом на вчерашний «форд». — А вы чего его держите, позвонили бы в прокатную контору, пусть забирают, неизвестно ведь, сколько еще Бруно…
— Так это он на нем приехал? — перебила я.
— Ну! Анатоль утром проспался, рассказал, как было. Умора! Только я к тебе вчера уехала, как буквально через полчаса приезжает Бруно и тебя ищет, а сам не говорит, кто он, дескать, дальний родственник из Америки. Мой Анатоль ему и поверил, и все выложил, как ты от мужа ушла и обрела нового в Бон-Авиро. Бруно говорит, что очень рад и хотел бы лично поздравить, ну и они на этом «форде» — Бруно его прямо возле аэропорта в прокате взял, так торопился, — поехали сюда. Ну и сразу они с Марком друг друга сильно узнали. Скажи, Марк?