Пропуск в райский сад
Шрифт:
Марк поморщился.
— Ладно, не будем вспоминать. Тем более что Бруно…
— Ох! — охнула мама. — Все-таки теперь помер?
— Ой, мама! Ну что ты такое говоришь? Нет, он жив!
— И чего, до сих пор не оклемался?
— Вроде нет, позвонили бы…
— А вот ты мне, почему не позвонила? Газету вашу мне только утром приносят, я ее никогда сразу не читаю, если читаю вообще… Анатоль, да, читает. А сегодня он уехал чуть свет. Я его проводила и легла спать дальше. Устаю я с ним очень
— Нет, — сказал Марк. — Жерар Филен.
— Филен? Да он же статью написал для этой стервы!
Марк, его отец и Кларисс стали наперебой объяснять ей и рассказывать, а я стояла и смотрела.
Я смотрела на старые каменные постройки имения, на винограднике вдалеке, на горы, на небо. Оно было ярко-прозрачное и необыкновенно красивого безмятежно-голубого цвета. Оно сияло и переливалось. И ему было абсолютно наплевать на маленьких людишек где-то там внизу, со всеми их такими же малюсенькими, как их малюсенькая жизнь, проблемами…
Марк вдруг погладил меня по спине.
— Ау! Ты где? Садись в машину, поехали!
— Куда?
— К Бруно, в больницу.
— Но вы с отцом вроде бы хотели сначала перекусить.
— Успеется. — Отец махнул рукой. — Лучше давайте сначала Бруно навестим, а то как-то нехорошо: мы тут все вместе будем вино пить, а он там совсем один. Тем более, как выяснилось, у него нет никого, кроме нас.
Я вздохнула.
— Можно, вы съездите без меня? Вы не думайте, что я такая бессердечная. Просто как-то дискомфортно. Голова кружится. Хочется прилечь.
— Сынок, ты бы тоже не ездил, — задумчиво сказал отец. — Мы сами управимся. Побудь с Соланж.
Глава 28,
которая про месть
Я устроилась на диванчике в гостиной.
— Накрыть тебя пледом для уюта? — спросил Марк.
— Нет, не нужно. И так жарко. Лучше окна распахни.
Он занялся окнами и спросил:
— Соку хочешь? Или минералки?
— Лучше не стоит. И так ноги отекли.
— Помассировать? — Он подошел, присел на диванчик и погладил мои ступни.
— Так приятно… Но они же пыльные…
— А мы их сейчас вымоем! — Вскочил, метнулся к буфету. — Прохладной водичкой! Будет еще приятнее!
Я смотрела, как из недр древнего буфета он извлек большую миску, потом выдвинул ящик, достал полотенце, повесил его себе
— Опусти ноги!
— Обе не поместятся.
— А ты по одной. — Он примостился на полу и смотрел на меня снизу вверх.
Я села и опустила в миску ногу. Он стал ее мыть и спросил:
— Не слишком холодная вода?
— Нет. Очень приятная. И ты так приятно трогаешь…
— Ну, так! — Он подмигнул. — Руки художника! Я улыбнулась в ответ. Он вытер эту ногу, занялся второй. Поднял голову.
— Эй, мамочка! Что притихла?
— Просто очень, очень приятно.
— Нравится ощущение дежавю?
— Ты читаешь мои мысли…
— Я не читаю, я их вызываю! — Он игриво обмотал полотенцем мою щиколотку. — Ну как? Еще убедительнее?
— Я бы даже сказала, достовернее. — Я вытянула ногу и пальцами пощекотала ему шею.
Он расхохотался.
— Да ты акробатка! — Схватил мою ногу и поцеловал изнутри подъем. — Давай вторую, чтобы не обиделась!
Я протянула ему другую ногу. Там же он поцеловал и ее. Потом проворно перехватил одной рукой обе мои щиколотки и второй перемотал полотенцем вместе две ноги.
— Ну что, попалась, русалка? — Забросил мои ноги себе на плечо, поцеловал мое ближайшее колено, и его свободная рука, перебирая пальцами, заскользила от моих коленей вверх между сдвинутыми бедрами.
Пронзительно зазвонил телефон.
— Жак, ну почему именно сейчас? — укоризненно сказал ему Марк и чмокнул мое колено. — Извини! — Он опустил мои ноги и поднялся.
— Ты уверен, что это Жак? А вдруг из больницы?
Но это действительно был Бетрав. Марк сначала отвечал односложно, потом сказал:
— Жак, не переживай. Мы тут уже все разобрались, что он псих. Соланж и ее мама его вспомнили… Ну откуда я знаю?!. Нет, она с моими уже уехала. Как это куда? К Бруно, в больницу. Надо же человека навестить… Просто Соланж себя плохо почувствовала, вот мы и остались… Что?! Не может быть… Ну ладно. Пока. — Марк повесил трубку и сосредоточенно смотрел на телефон.
— Что не может быть? — спросила я.
— Ты приляг, пожалуйста. Сама же говорила, что кружится голова… Лола пропала.
— Как? Когда? — Я снова села на своем диванчике.
— Бетрав ей позвонил, чтобы пришла в участок, может, вспомнит этого бродягу под кустом. Оказалось, что она не ночевала дома. Родители даже не беспокоились, думали, что она опять осталась спать у нас.
— А утром? На радио она была?
— Сегодня не ее смена.
— А в газете?
— Но она, же не ходит туда каждый день. В общем, ее мобильник не отвечает, и ее родители подадут в розыск, если она не объявится в ближайшие дни.