Пророчество Богов
Шрифт:
Лирен искренне недоумевал, что сдерживает человеческого мужчину.
– Принцип, - просто ответил заключенный и, обойдя скэда, начал подниматься вверх по лестнице.
– Тебе не кажется это глупым: ты рассказал о задании, так зачем скрывать имя того из-за кого подставился?
– И что нового ты узнал из моих слов? Думаю не я первый, не я последний кому потребовался и потребуется текст пророчества.
Лирен негромко хмыкнул.
– Это моя вина, - зло прорычал наёмник.
–
– На нашу территорию нельзя попасть незамеченным. Мы знаем обо всех незваных гостях задолго до того, как они близко подойдут к границе. Думаю, что твой наниматель был прекрасно осведомлён об этом, но всё же послал тебя на смерть.
– Мне всё равно, - огрызнулся мужчина, выходя из темницы на улицу. Вдохнув полной грудью прохладный воздух, он обернулся и взглянул на своего палача, ожидая дальнейших указаний.
– Беги, - коротко приказал Лирен.
– У тебя есть десять минут на то, чтобы спрятаться, а потом я пойду по твоему следу. Обещаю тебе одно - ты умрешь быстро.
Наёмник недобро усмехнулся и, сорвавшись с места, побежал в сторону леса. Он рассчитывал затеряться от хищника, коим ему представлялся его освободитель, среди многовековых деревьев.
Лирен размял шею и, выждав оговоренное ранее время, спокойным шагом пошел в том же направлении, что убежал заключенный.
Было бы странно, если бы наследник трона не знал своих владений. Лирену не составило огромного труда найти человека. Пребывая в трансе, он шёл на зов угрозы, которую следовало уничтожить.
Лес огласил нечеловеческий крик.
Многочисленные птицы испуганно взмыли в вечернее небо. Даже ветер решил спрятаться в кронах деревьев, тихо шевеля зеленые листья.
Больше ничто не нарушало тишины. Мертвой тишины.
Из леса вышел привлекательный мужчина. Его руки были по локоть в крови; на лице удовлетворенная улыбка, а в душе умиротворение.
Уже дойдя до своей комнаты, он резко остановился и тихо сказал:
– Ты и дальше будешь наблюдать за мной из-за угла или всё же зайдешь?
Синеокая девушка вышла из тени и, подойдя к будущему правителю, обвила его шею руками.
– Я хочу скрасить твой вечер.
– Ты знаешь, что я не люблю заниматься этим в своей комнате, - проговорил Лирен, проведя ладонями по льнущему к нему телу оставляя на светло-голубом платье безобразные следы чужой крови.
– Знаю. Не волнуйся, засыпать ты будешь уже один.
– Тогда сделаю исключение, - эротично усмехнулся он, переступая порог своей комнаты с ношей на руках.
***
На столе стояла уже вторая бутыль с ягодной настойкой. Ребятам порядком надоели заунывные песни менестреля: хотелось движения, радости, праздника.
Недолго думая, Альс поднялся
На те деньги, что он получил от вампира, он мог открыть ещё один трактир, так почему бы не выполнить просьбу такого хорошего... кровопийцы.
Через несколько минут инструмент менестреля начал издавать развеселые мотивы.
Люди и не люди оторвали головы от столов: со всех сторон начали сыпаться шутки, рассказы, легенды.
Оживление прошло и в рядах наших ребят. Раскрасневшаяся Адея сказала, что устала сидеть за столом и хочет танцевать.
Нелли пыталась успокоить подругу, но в ту будто демон вселился, она никак не унималась. Альс так же не давал Аделайя забраться на стол и устроить танцы. Утихомирить подвыпившую дочку ректора удалось лишь начальнику королевской стражи.
Он, как и многие отдыхал в "Песнь ветра" и видел всё то, что ускользало от остальных - должность обязывала.
В то время пока все полу-спали, а вампир общался с хозяином питейного заведения, в трактир вошла ведьма, которую трудно было не узнать.
Склонив голову набок, начальник стражи с интересом наблюдал за действиями эффектной женщины: она смогла незаметно подойти к столику, за которым сидели студенты Академии и подсыпать в стакан своей внучки какой-то порошок. Напоследок Викельрия подмигнула ухмыляющемуся стражнику и опять никем не замеченная, удалилась из трактира.
– Истинная ведьма, - хохотнул начальник стражи и, прислонившись спиной к стене, ждал, что будет после того, как Аделайя Маркус Грильо выпьет содержимое своего стакана. Его подозрения подтвердились. Всё в поведении юной особы говорило о том, что она находится под действием дурман-травы: затуманенные глаза, неуемная жажда, беспричинный смех.
– Если ты сейчас не успокоишься, я буду вынужден сообщить твоему отцу о неподобающем поведении его дочери, - подойдя к шумной троице, предупредил он.
Адея на мгновение замерла, а потом начала медленно слезать со стола, поддерживаемая с двух сторон своими друзьями.
– Завари ей крепкий сладкий чай, - бросил начальник стражи хозяину трактира и вернулся на своё место. На столе лежал свернутый вдвое листок бумаги. Развернув его, он прочитал всего одно предложение:
"Глаз да глаз за этой молодежью".
Адея плюхнулась на стул и нахмурилась. Зрение никак не хотело фокусироваться на предметах. Пару раз, попытавшись схватить убегающий стакан с наливкой, девушка махнула рукой и, откинувшись на спинку стула, прикрыла глаза.