Пророчество Богов

Зиновьева Екатерина

Вспомнив о том, что с минуты на минуту в комнате должно появиться ещё одно действующие лицо, Рэн подошел к девушке и, схватив за руку, резко поднял.

– Эй!
– вскрикнула она и уперлась ладошками ему в грудь.

Запах перегара, едва не сшиб Рэна с ног. Поморщившись, он повернул голову в сторону и глубоко вдохнул.

– Как ты сюда попала?

– Не знаю, - пожала плечами Адея.
– Я не могу знать, что и когда мне приснится.

– То есть это сон?
– со смешком уточнил Рэн, ведя девушку к кровати, под которую он намеривался её запихнуть.

"Зачем

я опять её спасаю?" - эта мысль никак не давала покоя, но обдумать все как следует, не было времени.

– А что же ещё?

Адею сильно повело. Она покрепче вцепилась в свою "опору". Он устоял и, отцепив руки девушки от своих брюк, присел на кровать.

– И как часто я тебе снюсь?

– Время от времени, - ответила Адея и забралась к Рэну на колени. Под его удивленный взгляд, она поудобнее устроилась и, обняв за шею, положила голову ему на плечо.

Схватив наглую девицу за волосы, он оттянул их назад и зло прорычал:

– Ты что себе позволяешь?

– Эй! Во сне не бывает больно, - недовольно воскликнула она и расширившимися от ужаса глазами по-новому взглянула на мужчину.
– Только не говори мне, что это всё реальность.

– Ты очень догадлива, - прошипел Рэн и скинул Адею на пол.

В крови уже не было ни алкоголя, ни дурман-травы.

– Лезь под кровать и сиди там тихо.

– Зачем?

То, каким холодным взглядом ее наградил Рэн, можно было заморозить всю преисподнюю Мортема.

– Чего кричать-то?
– насупилась Адея и подчинилась приказу. Лежа под кроватью, она ругала Рэна за грубость и сокрушалась из-за своего разбитого сердца - идеал, оказался не идеалом и это сильно огорчало.

В комнату зашла девушка - это Аделайя поняла по стройным ногам, которые смогла разглядеть со своей позиции наблюдения. Разговора же услышать не удалось, потому что его не получилось. Девушка порывалась что-то сказать, но получала только один приказ: "Оставь мои покои!". Когда Рэну надоело это повторять, он повысил тон. Адея нервно сглотнула. Ей бы не хотелось, чтобы на нее так воздействовали голосом. Внутри всё сжалось от давящей со всех сторон скрытой магической силы. Аделайя, стиснула зубы и сжала руки в кулаки лишь бы не закричать от боли. Но все прошло, стоило только девушке покинуть комнату. Не спеша вылезать из своего укрытия, Адея внимательно следила за передвижениями Рэна в комнате: он медленно обошел кровать, ударил по ней ногой - наверное, таким способом давая разрешения выбираться. Не дождавшись хоть какого-то отклика, он встал на колени и с перекошенным от ярости лицом посмотрел на непонятливую девицу.

– Мне самому тебя вытащить?

– Не надо.

Рэн выпрямился. Прождав несколько секунд, но, не слыша даже какого-то копошения, он снова заглянул под кровать и никого не обнаружил.

Резко поднявшись, он сосредоточился и в голос ругнулся.

Он не слышал магии. Но и другого объяснения, как девчонка попала и пропала из его комнаты, Рэн не находил.

Адея открыла глаза и вскрикнула. Стоя на четвереньках перед собственной кроватью она не могла понять, что творится вокруг и, как ее угораздило во все

это вляпаться.

Дрожа всем телом, она забралась под одеяло и, уставившись в пустоту, начала прокручивать в голове все произошедшее.

Эта ночь стала для Рэна и Адеи временем для размышлений. Ни он, ни она не заметили, как их сморил сон.

Амаре же сладко потянулась и растянула губы в едкой усмешке. Быть в чужом теле ей не совсем нравилось, но для достижения цели она готова потерпеть некоторые неудобства.

– Это только начало, дети мои.

Глава 5

–  Думаешь, они поладят?

–  Уверен, что нет. Слишком разные.

(Белюм и Мортем)

– Зачем тебе это было нужно?
– недоумевал Маркус Грильо.
– Думаю, все обошлось бы малой кровью, если бы ты не вмешалась.

Грильо намекал на то, что его дочь не напилась бы и своими ногами вернулась в Академию, а не на руках у адепта Найта.

Викельрия поднялась из удобного кресла ректора и подошла к шкафу с артефактами. Проведя пальчиком по поверхности полки, она поморщилась, заметив пыль.

– Мне не понравилось сообщение Тииль, - решила честно признаться женщина и, повернувшись к мужу дочери лицом, продолжила: - Я не хочу, чтобы Адея гуляла по ночам в городе, где сейчас не спокойно.

Маркус напрягся.

– С чего ты взяла, что в городе есть опасность? Я лично удостоверился в том, что в Таализе нет Одиночек. Так же мы проверили лес и ближайшие деревни.

– Они вообще не должны были даже близко подходить к Таализу, - повысила голос Викельрия.
– Зная, что здесь их ждет неминуемая смерть, один из них все же рискнул. Вот только вопрос: чем он руководствовался или кто его заставил так близко подойти к городу?

Маркус тяжело вздохнул и почесал затылок.

– Тииль не смогла пробиться сквозь блок, установленный в голове преследователя.
– Именно так Тииль Кордата нарекла того, кого почувствовала, но не смогла определить.
– Так же у нее не получилось вложить в его голову приказ остановиться.

– Вложить в его голову приказ?
– неподдельно удивилась Викельрия.
– Это невозможно.

Маркус горько усмехнулся. Смотря в окно, он поведал историю того, как преподаватель по зельеварению стала ещё и магом менталистом.

– Она моя бывшая подопечная...
– ушел в воспоминания ректор.
– И это я недосмотрел за ней. Я был обязан следить за тем, чтобы молодая и пока ещё неопытная адептка не совала свой нос туда, куда ее не просят, - он замолчал на мгновение.
– Она сунулась на полигон. Одна. Без защиты. Там проходили занятия у отделения темных магов. Кто-то из третьекурсников решил испытать новое заклинание и под чутким руководством преподавателя приступил к его исполнению. Что-то пошло не так и Тенебрис принял решение остановить эксперимент. Он откинул уже сформировавшийся сгусток темной энергии в сторону, полагая, что почва полигона впитает всё в себя и деактивирует заклинание. Так бы и было, если бы этот сгусток не попал в перепуганную Тииль.