Пророчество Богов

Зиновьева Екатерина

Без каких-либо предисловий Лирен подошёл к Миа и, резко подняв со скамьи, впился в её губы грубым поцелуем. Если в первые секунды она растерялась и никак не отвечала, то потом сообразила что к чему и, обняв Рэна за шею, сильнее прижалась к крепкому телу. К чему слова, всё можно показать действиями. Приказывая себе поубавить агрессию, одной ладонью он накрыл упругую грудь, а вторую - устроил у Миа на талии.

Его тело отреагировало на всё происходящее правильным соответствующим образом. Но должного желания утолить голод не появилось.

– Идём

уже куда-нибудь, - простонала Миа, хватая ртом воздух.

– Ко мне, - выдохнул Рэн и, подхватив немного удивленную девушку на руки, понёс в дом.

Встречная прислуга старалась слиться со стенами и опустить глаза. Ничего нового они в этом не видели, и всё же это был наследник трона, и своё почтение в данной ситуации они могли выразить только таким способом.

Коридор до спальни показался Лирену слишком длинным. Изначальное возбуждение начало сходить на нет. Поцелуи Миа в шею ассоциировались просто с размазыванием слюны по коже. Борясь с собой и своим раздражением, Рэн с ноги открыл дверь, после чего так же её закрыл, зайдя в комнату. Не совсем нежно бросив свою ношу на расстеленное ложе, он навис над Миа, упираясь коленом в кровать.

Съедать девушку взглядом у него не получалось, поэтому он решил спрятать глаза, начав покрывать легкими поцелуями открытые лифом платья ключицы.

Время шло, а Адея всё не появлялась. Лирен начал переживать, что ошибся, что его предположения оказались не верны. Но это не самое страшное. Ужасно было то, что Миа уже начала его раздевать.

Краем глаза он заметил характерное появлению Адеи свечение и почувствовал облегчение, радость и в следующую секунду досаду и сильную злость. Не отвлекаясь на то, что творилось в углу его комнаты, он продолжал целовать стонущую в голос Миа. Она извивалась на кровати, гладила его спину, грудь и пыталась добраться да застежки брюк.

– Ой!
– Именно это услышал Лирен. Замерев на мгновение, он зажмурился, набрал полные лёгкие воздуха и перевёл испепеляющий взгляд на Аделайю. Она стояла, вжавшись спиной в стену, и зажимала рот руками. Рэн видел, как сильно её трясёт и это заставило почувствовать его, насколько он ничтожен. Догадываясь о её чувствах, он нарочно причиняет ей боль. Почему его это так волнует? Ему должно быть всё равно.

– Миа, пошла вон, - поднявшись, пророкотал он, не спуская немигающих глаз с Аделайи.

– Ты, надо полагать, шутишь?
– приподнявшись на локтях, спросила она, стараясь выровнять дыхание.

Лирен сжал кулаки. Видимо это стало для Миа своеобразным знаком, что он на грани, поэтому - она вскочила с кровати и, одёрнув на себе платье, направилась на выход из комнаты. Задержавшись на пороге, она заинтересованно посмотрела на перепуганную Адею, перевела взгляд на Рэна, усмехнулась и ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Метнувшись к Аделайе, Лирен ещё сильнее вжал девушку в стену собственным телом.

– Какого демона ты тут делаешь?
– Он провёл руками по её плечам и предплечьям, опускаясь к влажным прохладным ладошкам. Переплетя их пальцы,

он завел безвольно висящие конечности Адее над головой.
– Я не стану повторять свой вопрос.

Он говорил тихо, хотя и не надеялся, что Нир не услышит. И всё же...

– Я уповал на то, что больше тебя не увижу, - заговорил Рэн, так и не услышав хоть какого-то объяснения. Да и глупо было его ждать, если он сам сделал всё, чтобы выдернуть Адею сюда.
– Почему ты дрожишь?

– Я ненавижу тебя!

Лирен дёрнулся от этих слов, как от удара плетью. Он не думал, что тридцать ударов полученных им когда-то в наказание покажутся ему благодатью по сравнению с тем, что он чувствовал и ощущал сейчас. Продолжая прятаться от прямого взгляда, он потёрся носом о шею Адеи.

– Почему?
– не выходя из роли, поинтересовался Рэн и прикусил мочку уха всхлипывающей малышки.
– Я оскорбил твои чувства? Я ведь тебя предупреждал, что не гожусь на роль романтического героя, так чего ты ждала? Что я изменюсь? Или что брошу всё и паду к твоим ногам? Адея, - хрипло протянул он, - это реальный мир, где нет места несбыточным мечтам. Ничто не властно изменить мою сущность и уж тем более какая-то ночь страсти. Надеюсь, у тебя хватило ума принять меры для того, чтобы не появились нежелательные последствия. Или мне лучше самому сейчас об этом позаботиться?

Рваный вдох и такой же выдох подсказали Лирену, что малышка Адея всё сделала, чтобы не забеременеть. По идее, его должно это радовать, но ничего кроме усиливающегося раздражения он не испытал. Отстранившись, он сразу отвернулся и спокойной походкой прошёл к кровати. Упав на смятые простыни, он заложил руки за голову и посмотрел на раздавленную его поведением Аделайю.

– Я скоро женюсь.

Адея моментально вскинула на него глаза.

– На Миа, - нанёс последний удар Рэн.
– Она станет матерью моего ребёнка, а не кто-то другой.

Аделайя стиснула зубы и прикрыла глаза. Двух несильных ударов головой об стену ей хватило, чтобы усвоить полученную информацию и всё для себя решить. Когда она посмотрела на него в следующий момент, то Лирен готов был вслух признать, что его малышка очень сильна духом. В ней есть те качества, которые вызывают уважение: гордость и способность быстро брать себя в руки. Как он уже говорил: эмоции - это уязвимость. Выставляя напоказ свои слабости, ты подстёгиваешь противника быть ещё более беспощадным.

– Наверное, мне пора, - прокашлявшись, спокойно заявила она и начала таять в слабом свечении.

Рен резко сел в кровати и открыл рот, чтобы крикнуть "Постой!", но вовремя себя остановил. Он всё сделал правильно: вернул себе прежнюю жизнь, расставив все точки. А уж запомнить, что его комната не место для плотских утех - не составит труда. Он не желает больше видеть малышку Адею, потому что она заставляет его сомневаться в правильности избранного им пути.

– Ты немного перегнул, - посмеиваясь, сказал Нир. Он вышел сразу, как в воздухе рассеялась золотистая пыльца.