Пророчество Черного дракона
Шрифт:
– Газет нет. Их некому писать и некому читать.
– Что? Что ты мелешь?
– Болван! Ты же знаешь, какая была война - "белая смерть"! Взорвали все, что было. Разве могло что-нибудь остаться!
– Значит, и вас не стало?!
– в голосе Дженса было ликование.
– Значит, не стало?
– Никого не стало. Похоже, на всей планете уцелел один я.
– Ненадолго. Скоро и тебя не будет. Иду на посадку. Когда приземлюсь, разыщу тебя, где бы ты ни прятался.
– Не трудись: я получил такую дозу "белой
Дженс не ответил. Я понял: он пошел на посадку.
Я услыхал его голос только через день.
– Это ты, синяя свинья? Говорит Дженс Вальдон. Я на станции. Уцелела только подземная станция - город мертв. Я видел мертвый город!
– А ты хотел увидеть карнавал по случаю победы?
Мы спорили больше часу. Никто из нас не знал, как началась война. Он во всем обвинял наше правительство, я - правительство их страны. Потом мы выключили микрофоны.
Я вышел в большой зал статуй. Мысленно я продолжал спорить с Дженсом. Шагал вдоль галереи скульптур, не замечая их. И вдруг остановился. Я ощутил пустоту. Изваянные великаны молчали, только эхо моих шагов грохотало под сводами. Я видел сотни бронзовых и каменных лиц. Мудрость шести тысячелетий смотрела на меня из пустоты их глазниц. На стене храма светились слова, вытесанные пять тысячелетий назад. Ученые перевели их. "Пророчеством Черного дракона" назвали они этот текст.
Я помнил его со школьной скамьи.
Древний пророк не видел, как избежать губительного зла частых войн. Печальный опыт прошлых веков подсказал ему безрадостную мысль, будто бы жажда взаимного истребления заложена в человеке от природы. "Мир неизбежно должен погибнуть", - горестно предрекал он.
Я запомнил последние слова пророчества, как они были переведены в школьных учебниках: "...И восстанет род на род, уничтожат мужчин и семя их - детей, и женщин уничтожат, чтобы не продолжался род.
И когда останутся двое последних, сойдутся они в смертном бою и истребят друг друга..."
Огненные буквы пророчества ослепили меня. Я упал посреди храма.
Когда я пришел в себя, было по-прежнему тихо. Я ненавидел тишину. Я убежал в комнату, где была станция связи.
– ...Гэвок, Гэвок, - услыхал я голос Джемса.
– Почему молчишь?
Я слушал его - голос моего последнего врага.
– Я здесь, Дженс, - ответил я.
Он молчал. Слышалось только его дыхание.
– Я был в городе, - тихо сказал он.
– Весь день ходил по пустым мертвым улицам... Я видел автоматический завод. Он продолжает работать - выпекает булки, чудесные булки из самой лучшей муки. Запасов хватит надолго. Конвейер выбрасывает упакованные связки хлеба во двор. Там их целая гора. Ты слышишь, Гэвок?
– Слышу, Дженс.
– Я получил смертельную дозу "белой смерти". Волосы с головы падают, как шерсть с вылинявшей скотины, А ведь мне только двадцать пять.
Я
– У меня не осталось волос, Дженс. Мне тоже двадцать пять.
Мы молчали. Одно наше дыхание разносилось в эфире.
Вначале мы связывались по два раза в день, потом чаше, чаще... Кончили тем, что уже не выключали станции.
– Гэвок, слышишь?
– Слышу, - отвечал я.
– Кто же все-таки начал войну?
– Я был в экспедиции, я ничего не знаю. Она началась сама.
– Слишком много было оборонительных установок. Они не могли не сработать. Когда-нибудь это должно было случиться. Вы не хотели слушать голос разума. Мечтали покорить нас.
– Это вы мечтали владеть миром.
– Теперь мы владеем им двое.
– Дженс, Дженс.
– Я слышу.
– Может быть, еще не все погибло. Есть же пульсены и вольтены. Они живут в горах и чащах. Концентрация "белой смерти" там меньше. Может, они выживут и дадут новую цивилизацию.
– Эти дикари? Ха-ха-ха! Я видел их. Они даже огня не могут добыть. Ждут, когда подожжет молния. Я видел, как они вытесали из скалы чучело летательной машины и молились ему.
– Но ведь наши предки молились камням и не умели добывать огонь.
– Чушь! Наши предки - высшая раса. Пульсены и вольтены обезьяны, похожие на людей.
– Но на Земле только они и могут выжить после всего этого. Туда, где они живут, "белая смерть" не была нацелена.
– Гэвок, Гэвок...
– Дженс...
– Ты в самом деле веришь, что вольтены и пульсены создадут новую цивилизацию?
– Создадут... Наверное, создадут. Но это не скоро, может быть, через миллион лет.
– И ты думаешь цивилизация будет похожа на нашу?
– Может быть...
– И они тоже изобретут "белую смерть" или другую чертовщину и покончат все?
– Не знаю...
– Слушай, Гэвок, мы должны помешать им. Рассказать, что один раз уж было - и хватит, хватит!..
После этого я стал писать. Пишу понемногу. У меня нет сил. Не знаю, прочтет ли кто-нибудь мои записки. Хочется верить: прочтут!
– Гэвок, Гэвок...
– Я здесь, Дженс...
– Ты скоро умрешь?
– Наверно, скоро...
– Скажи, когда это подойдет. Не хочу оставаться один ни минуты.
Я записал свой голос на магнитную ленту. Всего несколько слов. Перед смертью я включу автомат. Когда Дженс позовет меня, магнитофон ответит ему моим голосом.
Я снова был в зале и опять потерял сознание. Очнулся и услыхал голос Дженса - он звал меня.
Я полз к микрофону.
– Гэвок, Гэвок, - измученный голос Дженса разносился в тишине.
Еще немного и я дотянусь до микрофона. Почему я не догадался включить автомат. Я не хотел отвечать издали: он мог не услышать меня, а я истрачу последние силы, не доползу.