Пророчество для Избранной
Шрифт:
Часть 1. Суд светлых
Высокий худощавый эльф, сияя ярко-синими радужками глаз, что являлось отличительной чертой древнего королевского рода Эзраэлей, правящих ни одну сотню лет светлой эльфийской автономией Эзра, гордо и немного надменно расхаживал по высокому деревянному помосту, застеленному шикарным алым ковром, скорее напоминающим кровавое озеро, нежели роскошное убранство, и своей прочувствованной речью о величии добра и света и неизбежном падении зла и тьмы в бездну небытия, удерживал внимание многотысячной толпы, собравшейся здесь не ради праздного любопытства, а ради суда над Кровавыми магами, чуть было не поработившими весь их привычный мир. Люди и нелюди разных рас и возрастов, съехались в Эзру из самых дальних уголков мира только для того, чтобы убедиться – зло повержено и их привычной размеренной жизни больше ничего не угрожает.
Воздев руки к небесам, сияющим прозрачной голубизной, великий оратор, быстро и как
Утопая резными ножками в кровавом ковровом покрытии, на возвышении полукругом выстроились пять высоких тронов, один из которых был свободен в силу того, что эльфийский правитель просто обожал внимание и всеобщее поклонение, и поэтому готов был общаться с порядком подуставшим народом, жаждущим зрелищной казни темных, ни один час, важно шествуя из стороны в сторону и неся свет своей проповедью. Великие правители, вынужденные объединится перед лицом уничтожения и порабощения своих земель черными магами, буквально утопившими в крови захваченные территории, призвав на помощь саму тьму и толпы нежити, устало взирали на говорившего союзника, в тайне надеясь, чтобы произошло чудо, и он просто наконец-то заткнулся. Однако, будучи знакомыми ни один год, все понимали, что вошедшего в раж эльфийского правителя могла заставить молчать только смерть. Ну, или пока ему самому не покажется, что пора заканчивать.
И вот, пока синеокий эльф продолжал удерживать внимание народа, правитель человеческих земель, маг высшей ступени, АбросI, склонился к своему утомившемуся всей этой суетой союзнику, наместнику нагов, Шрашказзу из рода Красных Змей, который развлекал себя тем, что перебирал на могучей шее многочисленные амулеты, призванные защищать от любой возможной напасти:
– Быстрей бы уже этот суд закончился, мой друг, – тяжело вздохнул он, подперев пухлую румяную щечку кулачком, ведь царивший в его королевстве голод никак не сказался на нем самом, разве что он еще немного поднабрал в весе, из-за чего пришлось срочно менять весь гардероб. И сейчас Аброс никак не мог избавиться от мечты об огромном шоколадном торте, который он бы медленно и смакуя поедал серебряной ложечкой, лежа прямо в кровати. Эти эльфы знали толк в сладостях, поэтому гостить здесь магу было одно удовольствие. А уж какие воздушные эклеры со взбитыми сливками они подавали к завтраку! Пальчики оближешь!
– Да… – согласно протянул наг, раздраженно переведя желтый взгляд с вытянутыми в ниточку зрачками в сторону говорившего. – Пора бы уже закругляться.
В данный момент все его мысли были только о прекрасной эльфийке, что согревала здесь его постель и непременно обещала дождаться его возвращения. Шрашказз уже даже начал представлять, как он войдет в свои покои, а обнаженная красавица изогнется дугой, демонстрируя все свои прелести. Но поток приятных видений прервал громкий храп, раздавшийся справа.
– Георг, – зло рыкнул наг, ткнув пальцем в очередного союзника, пресветлого друида, повелевающего на юге континента бескрайними лесными массивами, населенными по большей части дриадами и феями. – Не позорь нас.
– Что? – подслеповато прищурив выцветшие от времени глаза, старик одной рукой спешно огладил длинную белоснежную бороду, а другой крепче вцепился в свой посох. – Не все еще?
– Тебе надо было сюда брать с собой своего советника, милейший. Тогда бы мог преспокойно возлежать в кровати, вместо того чтобы присутствовать на этом смехотворном собрании, так как мы уже все давно в курсе, какой
– Мой друг и советник сейчас занимается восстановлением разрушенной инфраструктуры и наведением порядка, так как наши земли пострадали более всего, – недовольно пробубнил Георг, стараясь даже не смотреть в сторону соседа. Если бы не вынужденная ситуация, когда весь мир оказался под угрозой уничтожения, он бы рядом с этим выродком природы-матери даже одним воздухом дышать отказался. «Перебить бы их всех, поотрубать головы и сжечь, чтобы избавить от скверны наш светлый, чистый мир! Вот тогда бы добро окончательно восторжествовало!» – задумался друид, прикусив губу и хищно поглядывая в сторону вальяжно развалившегося в троне вампира, внимательно прислушивающегося к речи эльфа. Да только Георг понимал, что это неосуществимо, слишком противник серьезный. Поэтому старец выдавил кривую улыбку и вынужденно принялся вслушиваться в пафосные слова, украдкой надеясь про себя, что долгожданный конец близок.
И никто из них не смотрел в сторону четырех темных магов, чьи лица покрывали шрамы, слои грязи и спекшаяся кровь, одетых в одни лишь грубые рубища, доходившие до колен и не скрывающие тренированные тела настоящих воинов, прошедших ни одну битву. Они стояли во весь рост, справа от помоста в огромной клетке, что привезли еще на рассвете и оставили дожидаться суда и, судя по положению солнца, это было уже около шести часов назад. Но никто из них за это время даже не ссутулил плеч и не согнул широких спин, так как не в их правилах было демонстрировать свою слабость. Вот угрожающе и надменно посматривать по сторонам, вселяя в сердца окружающих страх – это гораздо более приятное занятие, чем мужчины себя и занимали все это время, сверкая наполненными тьмой взглядами. Поэтому толпа уже с нескрываемым ужасом смотрела в их сторону,потихоньку отодвигаясь как можно дальше от клетки, иноровя затоптать друг друга, из-за чего вокруг магов образовалосьобширное пустое пространство. Некоторые отчаянные храбрецы даже принесли с собой гнилые овощи и тухлые яйца, чтобы, следуя многовековой традиции, забросать осужденных падалью. Но один взгляд на темных, презрительно взирающих на окружающих с высоты своего немаленького роста, заставил их повременить с этой веселой затеей ведь, кто его знает, чем они могут потом ответить. А вдруг проклятие какое прилетит и ни одна установленная здесь защита не спасет? Лучше уж дождаться их казни, а затем и поглумиться всласть над трупами.
Запертые в клетке, словно бешеные волки, и опутанные к тому же по рукам и ногам магическими кандалами, искрящимися светлой магией, которую даже при всем их могуществе и почерпнутых во тьме знаниях, они были не в силах разорвать, мужчины оставались несломленными неожиданным поражением, и их пугающие до дрожи взгляды выражали крайнюю степень раздражения, словно они уже устали ждать, когда этот фарс подойдет к концу.
– Что это за демоново изобретение светлых? – недовольно процедил один из них, тряхнув красной, свалявшейся гривой волос, доходившей до самых лопаток.
– Это тебе у своего дядюшки надо было поинтересоваться, когда он утром эту дрянь нам на шеи нацепил, – резко ответил представитель расы эльфов, обратив взор на исходящие изумрудным свечением амулеты, выкачавшие их резерв до нуля и теперь препятствующие его восполнению. От этого чудовищная слабость буквально придавливала к земле, но разве можно было позволить увидеть это присутствующим? Поэтому сжав кулаки и зло прищурившись, эльф лишь выше задрал подбородок, внутренне надеясь, что его отец скоро уже закруглится со своей праведной речью и провозгласит приговор. Ничего, для них смерть станет лишь началом и всемогущая тьма вновь вернет своих сыновей на эту землю, чтобы уже окончательно воцариться на ней, принеся с собой новые реалии и провозгласив новую веру. Идиоты, они и не понимают, насколько прогнил свет, прикрывая самые ужасные, чудовищные деяния и пороки мнимым благочестием в то время, как тьма не нуждается в подобном. Она искренна в своей жестокости и не скрывает истинной сути от своих последователей.