Пророчество для Избранной
Шрифт:
– На сиськи похоже, как думаешь? – прервал его размышления Кристиан, занимающийся тем же самым. – А вон…
– Можешь не говорить вслух, я понял, в каком направлении текут твои мысли… – засмеялся Дамир, рассматривая вытянутое цилиндрической формы облако с небольшим утолщением у одного края и двумя круглыми маленькими облачками у другого. Тем временем, вдохновленный вниманием Раана, эльф продолжал свой неспешный рассказ:
– Но вот однажды Светлариэль возмутилась тем, что ее маги более слабые в сравнении с темными и потребовала от Тальмариэль прекратить наделять их подобной мощью, на что та лишь рассмеялась в ответ, напомнив, что за эту силу ее темные последователи платят очень высокую цену, и она не вправе лишать их заслуженного. Ссора между богинями – сестрами обернулась чудовищной кровопролитной
– Больно-о-о! – проскрипел голос из-под камней , так как заслушавшиеся эльфа помощники прекратили разгребать завал, а вместе с ними мрачными серо-зелеными статуями застыли и зомби.
– Да погоди ты! – махнул рукой Раан. – А дальше что?
– А дальше, мать Тьму низвергли в бездну Мрака и заперли там на много сотен лет. Академии темной магии и воздвигнутые в ее честь храмы разрушили. Всех некромантов, не предавших свою веру, и темных магов, лишенных поддержки богини, быстро изничтожили, а саму веру в Тьму объявили вне закона. Светлариэль стала единоличной властительницей как мира живых, так и мира мертвых. И теперь Тальмариэль, набравшись во Мраке сил и заключив с ним договор, хочет только одного – отомстить своей сестре: свергнуть ее с незаконно занятого трона и утвердить над миром уже свою власть. А мы станем теми, кто поможет ей в этом… Мы, ее верные последователи и дети, которым она помогла в самые трудные моменты нашей жизни, ведь у каждого из нас были свои причины на то, чтобы искать поддержки и утешения в ее объятиях. И мы кровью поклялись, что исполним ее волю и станем проводниками ее силы, распространив над миром новую, истинную веру в могущественную тьму, которая по факту гораздо более милосердна, чем погрязший в разврате и вседозволенности свет. А вы, наши верные ученики, поможете нам в этом, и справедливость наконец-то восторжествует!
– Отличная лекция! Спасибо, что просветил! – вскричал Назаришш, хлопая в ладоши. – А теперь пойдемте уже, пожрем чего-нибудь. У меня всегда голод просыпается зверский, когда резерв пустой.
– Кстати, а что с продовольствием? Надолго его нам не хватит… – задумчиво проговорил Кристиан, поглядывая в сторону хозяина замка.
– Ну, здесь есть несколько родников, так что с водой проблем не предвидится, а вот кухня оснащена самопополняемым холодильным шкафом. Конечно, изысков нам не видать, но вот мясо, овощи, хлеб, сыр, молоко и яйца в наличии будут всегда.
– Чтобы где-то появилось, где-то должно исчезнуть… – протянул, усмехнувшись, Назаришш.
– Ну, так на месте исчезнувших продуктов появляется золотая монета, коих тут в сокровищнице целые сундуки. Все честно! – обиженно воскликнул Дамир, сложив руки на груди.
– Подумать только, среди нас честный черный маг! – засмеялся Кристиан, поднимаясь на ноги и наблюдая за работой своего непутевого ученика. Тот как раз в это время откинул в сторону очередной камень, и из-под завала потихоньку выползли покалеченные зомби. Смахнув пот со лба, Раан, тяжело вздохнув от несправедливости этой жизни, когда работать приходится одному за всех, принялся восстанавливать полученные трупами повреждения, после чего один из них полез к некроманту обниматься.
– Фу! Отойди от меня! – раздраженно пробурчал он и отпрыгнул в сторону.
– Ра-а-а-н хоро-о-о-ший! – протянул мертвяк и оскалил полусгнившие зубы, один из которых закачался и вывалился изо рта. Наставник лишь воздел глаза к небу, так как разваливающийся по частям труп никак не делает чести его создателю. Значит, Раан опять где-то накосячил и недоработал. Хотя материал был просто идеален. Вон, даже сохранились какие-то остатки чувств и эмоций, но обсуждать ошибки с учеником они будут наедине и явно не сегодня, так
– Ладно, идем. Надо подготовиться к ритуалу, – вздохнул Эмильдриэль, предчувствуя, как и Кристиан, что призыв к Тьме может обернуться для них очередной подставой.
И вот, когда ночь бархатным покрывалом окутала небольшой остров, четверо друзей, освещенных магическими огоньками, плывущими над их головами и обычными чадящими факелами, зажатыми в руках, неспешно спускались по длинной винтовой лестнице, уводящей в подземелье замка. Туда, где был сокрыт алтарь темной богини, и где они не раз проводили свои кровавые ритуалы, вследствие чего появлялись новые защитники – зомби у темного оплота, а иногда, пусть и реже, новые черные маги, решившие на границе жизни и смерти принять новую веру. Ведь можно предать свет своей души и магии и променять его на вечную тьму, а вот наоборот – невозможно.
Вскоре мужчины, петляя запутанными коридорами, вошли в небольшой круглый зал, с высокими сводчатыми потолками, темнеющими от копоти. Все стены были испещрены светящимися рунами, пол с вырезанной прямо в камнях огромной пентаграммой, покрывали застывшие кровавые разводы, оставшиеся после ритуалов. У одной из стен стояла покрытая трещинами черная скульптура хрупкой женщины, облаченной в длинное, струящееся платье, мерцающее золотыми прожилками. Ее руки были разведены в стороны, словно она собиралась обнять весь мир вокруг себя, глаза закрыты, а уголки пухлых губ приподняты в легкой насмешливой улыбке. Волосы прекрасной девушки струились по плечам и волнистыми прядями спускались на высокую грудь. Горделиво вздернутую голову украшал венец из цветов. Эту статую, чудом сохранившуюся в одном из разрушенных храмов, еще много лет назад при проведении нелегальных раскопок обнаружил Кристиан, первый некромант этого времени, ставший последователем темной Богини. У подножия скульптуры располагался прямоугольный гладкий черный камень, с углублением посередине. Магические огоньки суетливой стайкой сбились под самым потолком, а факелы маги установили в специальные держатели, расположенные по периметру зала.
– Приветствуем тебя, Претемная. Смилуйся, обрати взгляд на сыновей своих и даруй нам ответ на наш вопрос, – в один голос проговорили маги и полукругом опустились на колени возле алтаря на самом краю пентаграммы, повинно склонив головы. Они в унисон зашептали молитву призыва, которая дрожью отзывалась в их могучих телах, зажав в ладонях ритуальные кинжалы с зазубренными лезвиями. И как только прозвучало последнее слово, первым поднялся некромант и подошел к темному камню. Резкий взмах рукой, и из вены в углубление закапала темно-красная, густая кровь, наполняя своеобразную чашу подношением своей покровительнице.
– Прими мой дар! – прошептал Кристиан, делая шаг в сторону и окропляя кровью один из участков пентаграммы, тут же тускло вспыхнувшей в приятной полутьме зеленоватым свечением, что означало, его жертва была принята. Каждый последующий кровавый дар, преподнесенный Богине магами, заставлял пентаграмму сиять все ярче, и, когда на нее упала последняя капля крови, в зале уже стало так светло, что факелы, от которых поднимался к потолку черный, едкий дым, были потушены Дамиром лишь щелчком пальцев за ненадобностью.
– Ответь, Претемная! – воскликнул Кристиан, обращаясь к статуе, и ожидая, как всегда, услышать под сводами зала ее рокочущий, чуть хрипловатый голос. – Каким образом мы можем выбраться из этой тюрьмы, в которую нас заперли светлые?
Но, совершенно неожиданно, эта самая покрытая трещинами скульптура зашевелилась, заскрипела и, прокашлявшись, опустила руки вниз.
– Ну что, идиоты, наворотили дел? – взвизгнула девушка тоненьким голосом, качая головой из стороны в сторону, и помогая при этом себе руками, словно разминала затекшую шею, отчего могущественные маги просто впали в ступор, и просто во все глаза шокировано разглядывали ожившую статую, по которой при всем при этом продолжали змеиться трещины, придавая нежному девичьему лицу зловещее выражение, явно не предвещавшее им ничего хорошего.