Пророчество для Зэ
Шрифт:
А если спросить по-другому? Что может быть прекраснее красивой женщины и красивого вина? А разве вино бывает красивым?
Да, бывает. Но, как и любая красота, требует особой подготовки. Для такого таинства надо большой пузатый бокал поставить на чистую скатерть. Приготовить декантер, немного подержать его над паром или налить толику кипятка, затем насухо вытереть. Смахнуть пыль с бутылки, разлитой этак лет за пять–десять до твоего рождения, и осторожно начать выкручивать пробку. Орудовать штопором придётся нежно, как будто ввинчиваешь металл в слоеный торт, слой за слоем. Тянуть вверх аккуратно. Все эти годы пробка стояла на страже вина, которое желало вырваться наружу. Она собой прикрывала огненные
В теплом декантере вину хорошо и свободно. С широкой поверхности сосуда оно начинает дышать полной грудью. Живительный кислород мириадами молекул врывается в спальню спящей принцессы и будит её, тормошит и требует насытиться им. Немного погодя красивая винная принцесса просыпается и открывает глаза. В этот момент архиважно, чтобы первое, что увидели её глаза после долгого сна, были солнечные лучи.
Покачивая пузатый декантер с боку на бок, волнуя рубино-багровую гладь, мы невольно даем возможность вину показать свою красоту, и оно не упускает представившейся возможности, густо насыщая себя золотыми искрами. Струя, капризничая, льется в бокал. Кажется, что он ещё больше раздувается от важности. Еще несколько кругов по бокалу бежит волна, и наступает момент истины: «Что может быть прекраснее красивой женщины и красивого вина? Ничего!»
Зэ откинулся на диване и, наслаждаясь видом колыхающихся холмиков в бокале, вспоминал известного поэта, посвятившего вину и женщинам сотни великолепных строк. Вино – друг. С ним можно поделиться, погрустить, убить время. А можно ли с ним посоветоваться? Нет. Оно безмолвно, значит, не ответит. Нужен друг из племени прямоходящих и говорящих.
Нельзя сказать, чтобы у Зэ не было друзей. Были. Но одно дело – занять денег до получки, а другое – посоветоваться по жизненно важному вопросу. Ситуация тоже была из разряда странноватых. Хотел узнать своё предназначение, а три девицы за пять минут это предназначение сварганили, не отрываясь от своих личиков в зеркалах. Может, зеркала волшебные? Волшебные зеркала бывают в сказках, в единственном экземпляре, а не на улице в центральной части города в количестве трех штук, причем одно из них – встроенное в современный телефон. И есть разница, если спрашивать, как в известной сказке: «Я ль на свете всех милее…», ожидая комплимент, который зеркало выдает по ситуации или как запись на автоответчике, или вопрошать о судьбе и грядущем. Во втором случае, безусловно, более сложная задача.
Размышляя о говорящих зеркалах, Зэ вспомнил одноклассницу Татьяну, которая, если он не ошибался, закончила педагогический вуз и преподавала русский язык и литературу. Номер телефона нашелся в записной книжке на букву «К». «Почему он был записан на букву “К?» – Зэ не знал. Даже если предположить, что раньше была какая-то ассоциация, то теперь она пропала. Возможно, более простое объяснение – на странице с буквой «Т» не было места.
На встречу Татьяна согласилась быстро и даже не опоздала. Кафе было небольшим и уютным. Заказывая кофе и пирожные, Зэ лихорадочно прикидывал, с чего начать разговор, чтобы не напугать собеседницу. О том, что он будет выглядеть странно, он не сомневался, но не хотелось, чтобы заподозрили в болезни психического толка.
Татьяна сама прервала паузу, рассказала о делах, немного о личной жизни, больше
Наконец, она выговорилась и Зэ решился.
– Слушай, – сказал он, – а тема говорящих зеркал имеет что-нибудь общее с исторической основой русских сказок?
Татьяна кивнула.
– На самом деле упоминания о волшебных зеркалах настолько частые, что говорить о видовом фольклоре только одного народа нельзя. Во всех развитых этнических системах есть явление, которое мы называем сказки. В сказках есть волшебные предметы, не обязательно зеркала. Есть блюдечко с голубой каемочкой: золотое яблочко катается, свет божий показывает. Можно в котел плюнуть и увидеть, где кто находится. Можно птицу озадачить, чтобы повыше поднялась и благодаря этому увидеть то, что нужно. Есть любители настроить себя, как программу в телевизоре, и во сне видят желаемое. Можно с солнцем, луной и ветром поговорить.
Зэ с трудом улавливал тонкости сказочных технологий, но делал вид, что уверенно следует по фарватеру магических течений в фольклоре.
– В общем, форма значения не имеет. Главное, что можно дистанционно наблюдать за интересующим объектом: его прошлым, настоящим и будущим. При разборе получается, что наблюдение в реальном времени самое сложное, высший писк в сказочных технологиях. Что было с кем-то в прошлом и что будет в будущем, естественно, туманном, выяснить проще. Элементарные гадания дают достаточно правдивую картину. Другой вопрос, в какую словесную форму они облачаются. Погадать можно точно, а описать увиденное, не потеряв смысла, не каждый профессионал способен.
– Точно, точно! Словесная форма иногда бывает слишком причудливой, – сказал Зэ, вспомнив последнюю строчку пророчества самому себе. – А почему в реальном времени наблюдение сложнее всего?
– Из-за отсутствия соответствующих волшебных возможностей. Вспомни, если идет отслеживание объекта в реальном времени, то звука нет, картинки затуманиваются, процессы статичны. То есть можно понять, где кто сейчас и с кем, но без детализации.
– А будущее?
– С будущим все зависит от того, кто транслирует увиденное. В голову к пифиям не заглянешь, да и в котле можно разное увидеть и по- разному изображение интерпретировать. Повторюсь, многое зависит от точности словесного выражения того, кто дает предсказание, и способности адресата правильно понять суть того, что ему сообщается предсказателем.
– Слушай, а если бы тебе предсказали, что ты станешь вторым Мессией, с чего бы ты начала? – Зэ из скромности естественно умолчал о том, что предсказание не заканчивалось словом «спаситель».
Как человек, воспитанный на культурной закваске, называемой «борьба добра со злом», Зэ, естественно, ставил себя на сторону добра. Если суждено стать спасителем Ада, даже если спасение непреднамеренное и против своей воли, то получается почти явный переход на сторону врага.
Татьяна, нисколько не смутившись вопросом, сказала:
– Начала бы … с конца. Съездила бы посмотреть на место, где меня будут погребать, и где я буду возноситься.
– Это … м-м-м … В смысле, в Иерусалим, в храм Господа?
– Нет. Храм Господа занят. Там же был первый Мессия. Двум Мессиям в одном месте как-то не по-христиански. Надо и другим место оставить, если по-доброму.
– Тогда как?
– Просто. Каждому Мессии по своему храму: первому – в Иерусалиме, второму – где-нибудь еще.
– Я далек от мысли, что где-то стоит свободный храм, посвященный Господу, и ждет своего Мессию.