Пророчество души

Брэдфорд Крис

— Калеб любит котов, — объяснила Джуд, заметив мое любопытство. — Он их боготворит, — она указала на большую эбонитовую статую кота, украшенную камнями и золотыми египетскими символами.

Я разглядывала статую, и гибкая кошка цвета песка с широкими ушами и мордочкой кугуара запрыгнула на ближайший столик и дружелюбно мяукнула мне. Я сняла рюкзак и протянула к ней руку. Она потёрлась, громко урча.

— Ах, ты уже встретила Нефертити, — сказал низкий звучный голос со смехом. — И она явно тебя помнит!

Я повернулась, увидела пожилого мужчину в бело-бежевом костюме с галстуком. Он заметно хромал, опирался на деревянную трость с ручкой в виде

головы льва. И его волосы были зачесаны назад, как грива льва. Его овальное лицо было добрым, мудрым и в морщинах, словно время вырезало каждый год на его загорелой коже в пятнах. Но, хоть он был старым, его глаза не имели возраста — ярко-синие, почти ослепляющие. Он тепло мне улыбнулся.

Я инстинктивно улыбнулась в ответ, потом растерянно нахмурилась.

— Кот меня помнит?

Он кивнул.

— Присмотрись, и можешь ее вспомнить, — предложил он, подмигнув.

Кошка с любовью терлась об мою ладонь, и я посмотрела в ее сияющие изумрудные глаза.

18

Радостно урча, Нефертити свернулась на моих коленях, пока я сидела, скрестив ноги, и ела сладкие финики в тени платана. Отсюда в саду замка я видела прогресс пирамиды отца, поднимающейся над землей, сияющие белые блоки отполированного известняка пронзали теперь безоблачное синее небо, как он. Он говорил, что, когда он умрет, его похоронят в этой гробнице, и строение поможет ему — великому фараону Хепухотепу — отправиться к богам выше и достичь загробной жизни.

Я опустила взгляд с огромного количества рабочих под горячим солнцем, строящих пирамиду, заметила муравьев на косточке финика у моих ног. Я поняла, что выглядела как божество для этих муравьев… как мы казались муравьями для божеств. Если что угодно могло привлечь внимание Осириса, Короля мертвых, то это величавая пирамида моего отца.

— Принцесса Тиаа, тысяча извинений, что помешал, — сказал лысый жрец, низко кланяясь и приближаясь.

— Я

рада тебе, Анкху, — я улыбнулась. Я заметила, как мой страж, Ранеб, чуть подвинулся в углу сада. Отчасти скрытый за кустом, он был так неподвижен, что я почти забыла, что он был там. Любой, кто шел по саду, мог принять его за статую.

Держа голову опущенной, Анкху отложил скипетр жреца и сел на колени.

— Знаю, вы любите финики, — он протянул ко мне корзинку с крышкой. — Мой брат — торговец, он добыл лучшие фрукты из-за реки Иордан. Прошу, примите этот скромный дар как знак моей верности вам и вашему отцу.

— Благодарю, — ответила я, радуясь и немного удивляясь. Анкху был в свите моего отца, сколько я помнила, но он впервые подарил что-то мне. Может, он нуждался в благосклонности, хотел, чтобы я что-то передала отцу? Визирь отца, Кафра, предупреждал, что ко мне могут с таким подойти из-за того, что я была единственным ребенком фараона, наследницей престола, а еще — Первым Предком.

Жрец осторожно опустил корзинку у моих ног. Я заметила, что его белое одеяние было влажным, липло к спине, а лысина цвета песка была в каплях пота.

— Посидите со мной в тени, — предложила я. — Разделим ваш добрый дар.

Он благодарно поклонился и взял скипетр с анкхом сверху.

— Ваша щедрость восхищает, моя принцесса, но, к сожалению, мне нужно идти по делам, — ответил он, уже отступая к дорожке. — Наслаждайтесь финиками.

Я смотрела, как он покидал сад, странно спеша. Но все советники моего отца были под сильным давлением, нужно было завершить пирамиду до следующего урожая. Я была рада, что дар Анкху был свободным, и он не ожидал услуги взамен. Я могла ему доверять. Глядя на корзинку, я гадала, стоило ли ждать, пока моя служанка, Ситрэ, вернется с лимонной водой, прежде чем пробовать угощение. Но меня искушали слова о редких финиках. Я решила попробовать один. Я придвинула корзинку ближе, Нефертити напряглась на моих коленях, насторожила уши, зеленые глаза были огромными.

— Нефе, что такое? — спросила я. Я окинула сад взглядом, но не увидела ничего странного. Погладив кошку, чтобы успокоить ее, я подняла крышку корзинки, хотела сунуть туда руку, но Нефе спрыгнула с моих колен, выгнула спину, подняв хвост. Я отдернулась, а из корзинки поднялась черная кобра, раскрыв капюшон.

Я застыла, змея высунула раздвоенный язык, покачиваясь передо мной, темные немигающие глаза пугали злобой. Нефе зашипела громче, шерсть встала дыбом на ее спине. Но она не успела прыгнуть, змея ударила, ядовитые клыки летели к моей золотистой коже!

Бронзовый клинок запел в воздухе. Край в форме серпа рассек шею кобры, и я закричала, отрубленная голова упала на мои колени.

Моя служанка вбежала в сад, кувшин выпал из ее рук на землю.

— Что случилось? — завопила она.

Ранеб стоял надо мной, в руке был окровавленный хопеш, синие глаза пылали. Он указал на сердце режущим движением. Ситрэ охнула.

— Убийца!