Пророчество из моего сна

Власова Ксения

Уже в центре зала я заметила недовольный взгляд Марианны. Обмахиваясь веером, она разговаривала с дуэньей и искоса поглядывала на нас с Теодором.

– Кажется, твоя будущая невеста рассчитывала, что этот танец ты подаришь ей, а не мне.

Теодор поморщился и коротко мне поклонился. Я присела в реверансе. Под громкие звуки скрипки мы отступили на шаг, а затем сошлись в первом пируэте. Я невольно представила, как мы смотримся со стороны: оба невысокие, но на этом, пожалуй, наше сходство и заканчивалось. Теодор пошёл в мать и унаследовал

её жёсткие тёмные волосы, орлиный нос и тучную фигуру. Аурелия же больше напоминала отца. Даже цвет волос у неё был точь-в-точь как у него: тёмно-каштановый, с медным отливом.

– Ей придётся научиться ждать, – с лёгким раздражением откликнулся Теодор. – Для женщины самое важное качество – терпение.

Я подпрыгнула и обошла Теодора по кругу.

– Не умение прощать? – уточнила я. – Прости, список желанных женских качеств так велик, что я периодически в нём путаюсь.

– Смешно. А вот и рин Уимбер, – заметил Теодор и посоветовал: – Сейчас будет новый круг, постарайся наклоняться ниже. Пусть он оценит твоё декольте.

Я не нашлась с ответом. Такая откровенная наглость обескуражила меня.

– Никогда к этому не привыкну, – пробормотала я.

Теодор закружил меня, так что лица гостей слились в одно цветное пятно.

– К чему?

– К подобному отношению. Ты женишься по любви, а меня отдают замуж по расчёту. Разве это честно?

Теодор едва уловимо пожал плечами.

– Ты женщина, я мужчина. Мы разные.

Некоторое время мы молчали, поспевая за остальными парами. Пируэты шли один за другим. Я изрядно запыхалась и ненадолго забыла о собственном отчаянии.

– Но не настолько же, – заметила я и остановилась напротив него: музыка пошла на спад, по залу проносились последние аккорды. Поддавшись порыву, я не выдержала и бросила: – Марианна знает, что ты частый гость борделей?

– Рина Марианна, – равнодушно поправил меня Теодор. – Я не говорил ей об этом, но, думаю, как благоразумная женщина, она понимает, что у меня есть некоторые потребности… К слову, как разумный муж, я не собираюсь злоупотреблять её вниманием.

Мои брови взлетели.

– То есть?

– Как только она родит мне наследника, я намерен вернуться к тому образу жизни, к которому привык.

Я не была уверена, что поняла его правильно, поэтому рискнула поинтересоваться:

– К карточным играм? Или к продажным женщинам?

Теодор усмехнулся, но не успел ответить: мелодия оборвалась. Стоящая рядом девушка радостно захлопала в ладоши и громко поблагодарила своего партнёра по танцам, мы же с «братом» мрачно переглянулись. Его рука, клещами вцепившаяся в мой локоть, не позволила мне сбежать. Будто под конвоем, я пересекла танцевальную зону, чтобы предстать перед женихом, как преступник перед судьёй.

Рин Уимбер лениво потягивал розовое вино в высоком хрустальном фужере. На его дряблом, покрытом морщинами и старческими пятнами лице гуляла поистине кошачья улыбка. Она стала шире, когда его взгляд скользнул

по моей фигуре и остановился на груди. Меня передёрнуло.

– Дорогая, ты чудесно танцевала! – сияя, словно начищенный пятак, проворковала рина Беатрис.

Видимо, она уже успела разобраться с мужем и вернулась, чтобы не дать актёрам провалить самую главную часть этого представления – акта моей купли-продажи.

– Это правда, – дребезжащим голосом поддакнул рин Уимбер. – Я получил наслаждение от лицезрения вас, кружащейся на паркете.

Его взгляд, не сползающий с моей груди, весьма популярно пояснял, что именно привлекло седовласого рина в этом танце.

Я кашлянула, надеясь перетянуть внимание с груди на себя. Дохлый номер.

– Возможно, в следующий раз вы и сами пригласите Аурелию на танец, – нетактично вставил Теодор и получил от матери взгляд, полный негодования.

Рин Уимбер разразился лающим смехом. Фужер с вином едва не выскользнул из его пигментированной ладони.

– В моём возрасте, молодой человек, уже не танцуют.

«Но женятся», – мысленно закончила я.

– Теодор, что ты говоришь! – воскликнула рина Беатрис. – Благородные господа вроде рина Уимбера не интересуются такими глупостями. Его время расписано буквально по минутам и…

– Всё в порядке, – отмахнулся тот и улыбнулся желтоватыми зубами. – Молодёжь горяча и торопится в суждениях. Для будущего офицера это простительно.

Теодор помрачнел. Он вовсе не жаждал рассуждать о своей карьере. Благодаря связям и деньгам она должна была стать по-настоящему быстрой, головокружительной и невероятно скучной. Ему пророчили место секретаря у какого-то известного генерала.

– Вы, как всегда, правы, – с восхищением проговорила рина Беатрис и поднесла веер к лицу, словно пряча блеснувшие слёзы. – Моей дочери так повезло! Ваша мудрость позволит ей удержаться в бушующем море нашей жизни.

Мы с Теодором одновременно хмыкнули. Рин Уимбер покраснел от смущения и выпятил и без того весьма заметный живот.

– Без сомнений, рина Беатрис, без сомнений! Вы можете быть абсолютно спокойны за вашу прелестную дочь. Она в надёжных руках.

Что ж, сейчас или никогда. Я сжала кулаки.

– К слову об этом. Кажется, я владею магией.

Наверное, признание о том, что я прирезала кого-нибудь в тёмном парке, вызвало бы меньший шок, чем это.

– Что? – тупо переспросила рина Беатрис.

– О чём вы? – не понял рин Уимбер.

Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

– Ночью я услышала зов дракона. Это говорит о том, что во мне есть магия.

– Что за чушь! – рявкнул Теодор.

– Это всё какое-то недоразумение, – со смешком проговорила рина Беатрис. – Девочка просто перенервничала перед объявлением о вашей помолвке. Нет у неё никакой магии.

– И дракона из нас никто не видел, – поддакнул Теодор.

– А мне кажется, что есть, – упрямо проговорила я. – Можно было бы …