Пророчество королевы Севера

Делаж Лара

— Если у меня есть еда, я разделю ее с тобой. Будет тебе нужна помощь — сделаю все для тебя. Моя рука поможет тебе в битве. Я буду твоим щитом, если захочешь, или твоим мечом. Если устанешь, я понесу тебя, будет холодно — согрею... Ты можешь доверить мне что угодно: твои мысли, твои вещи, твои тайны.

— И даже мое тело? — в ее интонации не было насмешки.

— И даже твое тело... — Варг не почувствовал ни пошлости, ни дерзости. — Если ты не захочешь, ни один мужчина в этой армии к тебе не приблизится.

Она вспомнила,

как танцевала вчера с солдатами, улыбалась им, и ей стало стыдно за свою слабость. Как хорошо, что он ушел до этого...

— А ты? Ты тоже не приблизишься?

— Я не сплю с женщинами.

— Любишь мальчиков?

— Нет.

— Ты кастрат?

— Нет.

— Слаб? Болен?

— Нет.

— Не понимаю. Объясни...

Прошлое развернулось стремительно, как выползшая на солнце змея. На лицо Варга легла тень... Кто она такая, эта девочка, что осмеливается спрашивать о его прошлом? Помолчал, справляясь с желанием развернуть коня... Нет, он затеял этот разговор и доведет его до конца.

— Много лет назад у меня были жена и дети. Враг напал на них... Меня не было рядом... Я не смог их защитить, — по его лицу прошла волной гримаса ненависти и боли. — Я пришел слишком поздно...

— Как их убили? — голос девушки стал низким и тихим. Эда внимательно следила за ним.

Ему захотелось ее ударить. Он поднял на нее тяжелые, ненавидящие глаза. Зачем она поворачивает нож в его ране?

— Вначале изнасиловали... потом еще долго издевались, калеча. Пока они не умерли, — зачем он ей это рассказывает?..

— Сколько у тебя было детей? Жен? — ее взгляд не отрывался от его лица.

Что-то побудило его снова ответить:

— Одна жена. И трое детей: две девочки и мальчик, — закрыл глаза и увидел их всех...

— И ты поклялся, что никогда больше не притронешься к женщине?

«О чем это она? — Варг удивленно посмотрел на нее. — Она действительно ничего не поняла?»

— Нет... я просто... очень любил и люблю мою жену.

Эде вдруг стало неловко смотреть на него. Но она хотела понять...

— Но ведь она мертва?!

— Ну и что? Я помню ее руки, тело, запах кожи и вкус ее губ. Она всегда со мной. Пока я жив, она тоже жива.

Варг говорил о вещах, которые она не понимала. Эда вспомнила, как он танцевал вчера.

— Этот танец, вчера, ты часто танцевал его со своей женой?

— Да.

Она снова увидела его глаза, обращенные к женщине, которую никто не видел. Его тело, которое любило призрак... Они были красивы, он и Винта.

— Как звали ее?

— Вероника, — призрак коснулся его лица. Она всегда была с ним, всегда...

Сколько нежности в его голосе! Как в голосе отца, обращенном к ней... или когда он вспоминал ее мать. Варг смотрел вперед. В его взгляде первый раз не было льда. Она все еще не могла понять.

— Извини меня... Я, наверное, кажусь глупой. Ты хочешь сказать, что уже много-много лет хранишь

верность своей мертвой жене просто потому, что тебе кажется, что ты ее любишь?

— Что значит кажется? Я люблю ее, — он посмотрел на нее как на больную.

— Любви не существует, — она сказала это не совсем уверенно. — Это обман — зов плоти, запах животного...

— Если любви не существует для тебя, это не значит, что ее не существует вообще, — Варг улыбнулся только губами, в глазах сверкнул привычный лед.

Эда почувствовала смущение. Какое гадкое чувство! Он продолжал ехать рядом. Она видела, что ему больно это говорить. Эти воспоминания доставляли ему боль, она терзала его вопросами... Девушка казалась себе самой совсем другой, чем остальные люди — не способной любить... Ей захотелось исправить ситуацию, если это было возможно.

— То же самое произошло с моей матерью, — вдруг сказала она, — и сестрами... И еще со многими женщинами в доме моего отца, которого тогда тоже не оказалось рядом... А я... я все это видела... и все это помню.

Глаза Варга расширились и встретились с потемневшим взглядом Эды.

— А... ты? — похоже, он сам боялся ее ответа.

— Мать спрятала меня в комод. Я была маленькая и худенькая. Вокруг было так много женщин и детей, что никто никого больше не искал. Я все видела... не кричала, не плакала, только боялась потерять сознание. Ведь если я окажусь в забытьи, то могу выдать себя звуком, и со мной сделают то же самое... Смотрела до конца... И потом, когда мужчины ушли, я сидела в этом чертовом ящике почти сутки — без еды, без воды, боясь пошевелиться, и моча текла по моим ногам. Было жарко, смрад вскрытых кишок и мертвых тел был повсюду. А потом вошел отец...

Теперь ее собеседнику надо было находить что сказать:

— Отец... отомстил?

— Да, он отомстил. А я... заболела, мой рассудок покинул меня. Когда же спустя много дней пришла в себя, то выбросилась с высокой башни. Но боги послали друга отца, он стоял внизу и поймал меня на руки, упав и подставив свое тело, чтобы я себя не повредила — я была легкая как пушинка. Я билась и кричала, чтобы мне дали умереть. Кричала, что не хочу вырастать, не хочу быть женщиной и убью себя, потому что не позволю, чтобы когда-нибудь мужчина прикоснулся ко мне. Говорила, что всех их ненавижу, всех мужчин на свете, и никого не хочу видеть — ни отца, никого...

Они ехали молча, Варг боялся ее больше расспрашивать. Он видел маленькую девочку в углу комода, насильников, синие лица мертвых... и ее, грызущую маленький влажный кулачок, чтобы не закричать...

— Отец сказал: «Хорошо. Ты вырастешь воином. И никогда ни один мужчина не сможет взять тебя силой», — Эда посмотрела на него, и призраки прошлого вереницей пронеслись в ее глазах. — А ты? Ты отомстил?

— Нет... Меня взяли в плен... и сделали рабом.

— Сколько лет ты был в плену?