Пророчество крови
Шрифт:
– Да, в тот день, когда он спас нас из Мэнора, помнишь, Беллатриса метнула свой нож. Она попала, но в него.
Драко стоял и не знал, что сказать. Все слова были просто лишние в этой ситуации. Ему было не жаль эльфа, ему было не жаль тетки, которая в итого также погибла, он не мог посочувствовать этой потере ей, не мог признаться, что ему просто все равно. Единственное, что ему не по душе, это то, что Гермиона расстраивается, а он не может разделить с ней ее боль, ведь она сразу же распознает его обман. Поэтому он просто стоял и ждал.
– Ты знаешь, тот нож до сих пор со мной. Не знаю, для чего он мне,
– Кто?
– Ну это такой термин с мира обычных людей. Он означает, что такой человек получает удовольствие от удовлетворения или мучений.
– Ну я тогда тоже такой.
– Ты? – Гриффиндорка обернулась к парню с поднятой одной бровью и легкой улыбкой. – Малфой, это маггловское слово и характеристика, которые ты доселе не даже не знал.
– Но я также получаю удовольствие, от того, как ты улыбаешься и злишься. Или когда мы целуемся.
– Ну это не совсем мазохизм – еще больше поднялась бровь девушки, а щеки слегка покраснели.
– А что тогда это?
– Малфой, сейчас все опять закончится поцелуем.
– А ты не хочешь?
– Ты просто несносный и ненасытный. Мы кажется не закончили предыдущий разговор о необдуманности твоего поступка перенестись в этот дом и вообще во Францию.
– Так, значит у меня только два варианта – либо снова тебя поцеловать – слизеринец шагнул и Гермиона сразу же выставила руки вперед, – или наконец отправиться за теми духами.
– Оба варианта рискованные. И как нам убедиться, что здесь ты в безопасности и тебя не схватят представители Министерства?
– Грейнджер, насчет первого предложения, то никакого риска здесь нет, конец будет только приятный, это я обещаю, а насчет второго, то я полностью поступлю как Вы, гриффиндорцы, я сделаю все не обдуманно и полагаясь только на удачу.
Но объяснение на свой второй аргумент она уже не услышала. Только после первого, у её щеки начали еще больше гореть, сердце ускорило свое биение, а в животе начала натягиваться та же пружина, возникавшая только при их поцелуях. Совсем недавно, когда они перемещались, она думала, о продолжении, она думала, о том притяжении к нему, и она думала, что наконец готова к этому. И судя по всем этим, уже не первым, намеков у Драко такие же мысли. Ох, Мерлин, о чем она вообще думает...
– Грейнджер – парень стоял в упор возле девушки и тряс за плечи, – ты о чем так снова задумалась? Обдумываешь, какую колкость сказать о слизеринцах?
– Что? Колкость?
– Значит ты не слышала. Ну что ж, так даже лучше. Как ты мне объяснишь в котором именно магазинчике ты приобрела духи. Можно попросить, чтобы их принесла Асна, а мы подождем ее здесь.
– Малфой, ты что не слышал меня? Это было полностью маггловский городок, здесь нельзя просто так появиться эльфу и сказать, что она хочет купить духи.
– И пену для ванны с запахом малины.
– О, Мерлин – Гермиона закатила глаза. – Ты же не успокоишься. А может, у тебя случайно есть Оборотное зелье? – в глазах резко загорелись лукавые огоньки.
– Это не проблема. Ты дашь мне полчаса.
– Мне эта идея все еще не нравится, но так как тебя просто невозможно убедить в обратном, то я бы хотела в ванну, не подскажешь где она здесь.
Проведя девушку
– Люциус, тогда почему ты не можешь перемещаться между своими портретами? Зачем тебе их два?
– Драко? Как ты посмел появиться здесь после своих слов и действий? Где грязнокровка?
– Я тебя предупреждал о «грязнокровках» – от озорства Драко, которое было еще совсем недавно, во французском домике, не осталось и следа. Его глаза горели ненавистью к человеку, точнее только его изображению. Голос был холодный, как лед. – И я кажется спросил, почему у тебя два портрета?
– Почему я должен тебе отвечать? Ты предатель всего рода Малфой. Ты недостоин быть не только быть моим сыном, но и вообще быть наследником такого рода.
– Люциус, ты сам только перестраховка рода для обеспечения своего продолжения. А еще, ты просто говорящих портрет. Как думаешь, если уничтожить один, второй также исчезнет?
– Ты не посмеешь.
– Хочешь убедиться? После всего того, что ты делал с моей мамой, ты не заслуживаешь даже своего продолжения на клочке бумаги, а не то, что целого портрета. Ты знаешь, что она имела свою комнату в замке, где также сохранила себя в портрете, причем простом, маггловском. А еще, она оставила для меня некоторые воспоминания, точнее всю правду о своих чувствах к тебе и твое отношение к ней. Она тебя любила, а ты... – с отвращением выплюнул сын.
– Малфои не умеют любить. Нам не известны такие чувства.
– Тебе нет. А вот Арманду и Люциусу І? Мне?
– Драко... откуда... ты...
– Я знаю наконец-то все! И твое отношение к Нарциссе, даже тогда, когда она была беременна мной, и историю нашего рода, и свою роль в ней. А ты, если хочешь остаться хотя бы в виде портрета, потому вряд ли в воспоминаниях, то подумай об изменении своего отношения ко мне и к Грейнджер. Потому что о ней, я не шутил.
– Драко, но она грязнокровка! Ты чистокровный колдун... ты не можешь...
– Я тебя предупреждал! – Одним взмахом палочки парень поджег нижний край рамы, от которого тут же начало тлеть полотно. Черная Копоть поднималась выше. – А я думал, не получится! – ухмыльнулся он.
– Драко! Драко! Как ты смеешь! – Визжал Люциус.
– Акцио, Оборотное зелье. – Хозяин дома, не обращая внимания на крики с портрета взмахнул палочкой и тут же увидел, как с полки на стене вылетела колба. Умело поймав ее, он бросил взгляд на портрет, который почти уже на половину почернел. – Тебе в этот раз повезло, я спешу к Грейнджер, которая, кстати, находится в доме, который ты когда-то подарил маме. Мы планируем небольшие покупки в маггловской Франции, и это именно она предложила мне измениться, чтобы меня не поймали Авроры, которые сейчас охотятся за тобой и мной – и развернувшись вышел из кабинета.