Пророчество Лета

Бахтиярова Анна

Элла! Мари сжала кулаки. Наверняка, опять она постаралась! Не сама, разумеется, а с помощью сообщника. Он сумел подсыпать яд, пока все вокруг смотрели на сцену.

О, небо! Кем надо быть, чтобы осмелиться пойти на такой риск?! Столько стихийников вокруг, столько свидетелей! Но кто он? Кто?

...В наполненный тревогами сон Мари провалилась на рассвете. Тяжелые веки сомкнулись, когда в окно заглянули первые лучи майского солнца. Но теплым спутникам Весны не было места там, куда уносилось сознание юной стихийницы.

Приснилась

мать. Но совсем не такая, какой дочь привыкла её видеть. Её Величество стояла посреди мрачной комнаты у обшарпанного деревянного стола и помешивала деревянной ложкой пахнущую мятой жидкость в большом котле. На Весте была очень странная одежда — простое коричневое платье, подходящее служанке, а никак не особе Королевских кровей. Черные волосы стягивала косынка под цвет скромному одеянию. Выглядела Её Величество измученной. Кожа бледная с неприятным серым отливом, под погасшими глазами залегли тёмные болезненные круги.

— Что бы делаешь? — спросила Мари с дрожью в голосе. Показалось, Королева упадёт.

Но ответила не Веста. А другая мать. Вернее, женщина, которую девушка считала матерью большую часть жизни. Гадалка Вирту — бродяжка в грязном платье и повязкой на слепом глазу — появилась из ниоткуда. Положила морщинистые руки Мари на плечи и вкрадчиво прошептала:

— Целительница готовит лекарство. Ей тяжело, но надо работать. Зелья требуется слишком много. Иначе ОНА не наступит.

— Кто не наступит? — спросила Мари испуганно.

Вирту приложила палец к губам и ответила ещё тише.

— Зима не наступит. А Времена Года должны приходить в срок. Иначе беда...

Мари закричала. Только не беда! Не беда! Она больше не хочет мучиться и ждать от судьбы новых напастей. Хватит! Они с родителями заслужили покоя.

— Тише, тише, — зашептал кто-то. — Всё хорошо. Это сон. Дурной сон.

Мари резко села на кровати, машинально отмечая в уме, что ночная рубашка прилипла к спине. А ещё, что кто-то был в её спальне. Сидел рядом и охранял сон.

Но не Грэм, который обещал явиться с новостями. На тайную Принцессу пристально смотрели синие глаза Инэя — воспаленные и покрасневшие после бессонной ночи.

— Ты... — выдохнула Мари, пока сердце падало в пропасть. — Но... но... как она?

— Не так плохо, как могло быть, — ответил Повелитель Зимы, небрежно проводя рукой по спутанным волосам. — Твоя мама жива и обязательно поправиться, хотя всё едва не закончилось плачевно. К счастью, рядом был Хорт. А у него имеется запас противоядий.

С души девушки свалилась целая гора. Жива! Поправится! Не умрёт!

— Королева ещё здесь? — спросила Мари, кутаясь в одеяло, хотя и так было жарко. Едва схлынул страх за жизнь матери, стало неловко. Всё-таки это спальня, а она одета в ночную сорочку. И пусть Инэй ей отец, но она уже не ребёнок.

— Нет, несколько часов назад Весту переправили в Весенний

Дворец и... — Король заметил действия дочери и всё понял без дополнительных объяснений. — Извини, мне не следовало сюда врываться. Хотел сам рассказать новости. Но ты спала, а у меня рука не поднялась тебя разбудить и... Давай, я велю накрыть на стол, а потом выставлю твою прислугу вон, чтобы мы могли спокойно поговорить, а заодно и позавтракать.

— Хорошо, — благодарно закивала Мари. Так, действительно, было лучше.

Стихийница давно привыкла приводить себя в порядок быстро и без посторонней помощи. Особенно умению поспособствовала жизнь в вотчине Юты Дейли, где любое промедление сопровождалось руганью. Инэй изумленно вскинул брови, когда дочь появилась в столовой в течение пяти минут умытая, причесанная и одетая в домашнее платье. Горничная Петра за это время, едва приборы успела на стол поставить.

— Не торопись, — велела стихийница служанке. Не хватало только, чтобы перепугалась насмерть и уронила посуду. В глазах Петры и так читалась паника. Человеческой женщине прежде не доводилось встречаться с Королем, а уж тем более прислуживать ему.

Пока ждали завтрак, отец и дочь не произнесли ни слова. Инэй мрачно смотрел в окно, выглядел спокойным и расслабленным, но Мари чувствовала, насколько он вымотан морально. За считанные месяцы Король уже дважды едва не потерял жену и продолжал бояться за её жизнь. Враг подкрался слишком близко. Не было никакой гарантии, что он (а, скорее, она) не нанесёт новый удар в ближайшее время.

— Это ведь Элла, да? — спросила Мари, когда прислуга покинула апартаменты.

Кухарка Эва ограничилась скромным завтраком — омлетом и блинами с творогом (на большее попросту не хватило времени), однако, как всегда, постаралась на славу: аромат в столовой стоял изумительный.

— Элла, — протянул Инэй, морщась. — Возможно. А, может, кто-то хочет, чтобы думали на неё. За последние два года произошло столько всего, что я уже ни в чём не уверен, — Его Величество мрачно посмотрел на дочь и кивнул на остывающий завтрак, протягивая руку к кофейнику. — Ешь. Спорю, сутки к еде не притрагивалась.

Кусок не лез в горло, но Мари не стала спорить. Почувствовала, это не предложение. И пока она с трудом запихивала в себя омлет, Инэй маленькими глотками пил кофе с молоком и рассказывал о последних событиях и первых результатах расследования. В синих глазах появился знакомый лёд, но это не пугало. Наоборот, давало уверенность, что отец доберется до преступника и сотрет его в порошок.

Оказалось, вопреки всеобщему мнению, отравили Весту не в Зимнем Дворце. Лекарь Хорт и сама пострадавшая целительница пришли к выводу, что яд поступал в её организм несколько недель — небольшими порциями. Концентрация убийственного зелья достигла максимума, и Веста едва не погибла.

— Любой другой на её месте не выжил бы, — констатировал Инэй, не дав голосу дрогнуть. — Но Весту, во-первых, защищает кровь. Во-вторых, она постоянно принимает микстуры собственного приготовления в профилактических целях.