Пророчество (Симфония веков - 2)

Хэйдон Элизабет

– Ах, да, - проговорил он через несколько минут.
– Ты о них рассказывала. Теперь я вспомнил.

– Мне кажется, что этих ты особенно хотел бы видеть, - сказала она мягко и показала на портрет, написанный масляными красками.
– Перед тобой дети лорда Стивена.

Как она и предполагала, на глаза Эши навернулись слезы, и он тяжело опустился на диванчик, стоящий перед камином. Значит, он их никогда не видел, даже не знал об их существовании, очевидно Ллаурон не посчитал необходимым держать своего сына в курсе важнейших событий в жизни его лучшего друга. У Рапсодии заныло сердце. На клонившись через спинку диванчика, она положила руку Эши на

плечо, а другой показала на портрет:

– Малышка Мелисанда родилась в первый день весны, она вся словно наполнена солнечным светом. Ее брат гораздо спокойнее и серьезнее, больше погружен в себя, но когда он улыбается, в комнате становится светлее, будто в нее заглянуло солнышко. Его день рождения приходится на последний день осени.
– Она помолчала, стараясь подготовить его к своим следующим словам.
– Его зовут Гвидион.

Эши посмотрел на нее, и в глазах у него промелькнуло непонятное Рапсодии выражение. Он долго не сводил с нее глаз, а потом перевел взгляд на портрет.

– Хочешь почувствовать, какие они?
– спросила она, и Эши рассеянно кивнул.

Рапсодия положила ему на плечо вторую руку и запела песню, которую сочинила для детей лорда Стивена, когда впервые с ними познакомилась, песню, идеально раскрывавшую их суть. Мелодия Мелисанды была легкой, воз душной и непредсказуемой, повторяющийся мотив Гвидиона, глубокий и печальный, с каждым новым кругом становился все сложнее. Закончив, она взглянула на Эши и обнаружила, что он плачет. Расстроенная Рапсодия обежала вокруг диванчика и опустилась перед Эши на колени.

– Эши, извини меня, я не хотела тебя огорчить.

Эши посмотрел на нее и смущенно улыбнулся:

– Не нужно извиняться, Рапсодия, ты меня не огорчила, наоборот, спасибо тебе.

– Думаю, теперь я могу сказать то, что хотела, - продолжала Рапсодия, когда он вытер глаза тыльной стороной ладони.
– Я знаю, кто ты такой.
– Эши устало кивнул.
– Я хочу сказать, что мне совершенно точно известно, кто ты, Эши.

– И кто же?

– Давай не будем играть в игрушки - немного рассердившись, ответила Рапсодия.
– Мне известно, что тебя связывает с лордом Стивеном. Мне известно твое полное имя, и я смогла тебя призвать. Полагаю, это означает, что оно известно мне во всех деталях и мелочах.

– Верно, означает, - вздохнув, не стал спорить Эши.

– Тебя это беспокоит?

– По правде говоря, не очень, - покачав головой, ответил Эши.
– Я даже испытал облегчение.

– Ну, до наступления ночи я надеюсь порадовать тебя еще не раз.

– Это как?

– Скоро узнаешь. Сначала я должна рассказать тебе кое-что очень важное.

Эши кивнул и встретился с ней глазами:

– Я слушаю.

Рапсодия тоже кивнула:

– Я приняла решение, а поскольку оно имеет непосредственное отношение к тебе, мне представляется, что ты имеешь право о нем узнать.

– Да?

Рапсодия сделала глубокий вдох и продолжала:

– С меня достаточно намерьенских тайн. Я решила, что могу тебе доверять, и, по правде говоря, мне плевать, ошибаюсь я или нет. Я буду тебе другом вне зависимости от того, друг ты мне или нет. И в этой роли намерена заботиться о тебе и защищать тебя ценой своей жизни. Я готова сражаться со слугами Подземного царства, чтобы спасти тебя. Точно так же я готова пожертвовать собой ради Акмеда, Грунтора или Джо. Если ты меня обманываешь и у тебя гнусные планы, пожалуйста, ничего не говори. Я бы предпочла, чтобы ты прикончил меня прямо сейчас, чем предал потом. Ты

не должен отвечать мне взаимностью, просто делай, что я скажу. Пожалуйста, дай мне руку, я надену тебе кольцо.

– Что?

Рапсодия смущенно закашлялась.

– Кажется, я немножко поторопилась. Я буду тебе чрезвычайно признательна, если ты наденешь этот перстень.
– Она протянула ему кольцо, данное ей Патриархом, кольцо, в котором содержались мудрость и могущество его священного сана и великие целительные силы.

Эши удивленно уставился на Рапсодию:

– Где ты его взяла?

– В Сепульварте. Я защищала Патриарха и сражалась с Ракшасом, когда он атаковал... да, боюсь, это была я.
– Новость о поединке распространилась по Роланду, словно лесной пожар, и Рапсодия не сомневалась, что Эши ее уже слышал.
– Никто не знает, что Его Преосвященство передал мне свой перстень той ночью. Он просил меня сберечь его, охранять ценой собственной жизни и вручить тому, кто, на мой взгляд, будет его достоин. Я дала клятву заботиться о тебе, а поскольку мне известно, что перстень тебя излечит, я его отдаю тебе. Надень его.

Эши не сводил с нее глаз.

– Да, кстати, - продолжала Рапсодия.
– Я знаю про Ракшаса. И убью его, чтобы вернуть тебе часть души, которая находится у него. Затем ты сможешь стать Королем намерьенов, а я помогу тебе объединить королевство.

– Я не знаю, что и сказать.

– А зачем что-нибудь говорить? Я попросила тебя - надень кольцо.

– Ты не понимаешь, какой драгоценный дар преподносишь мне.

Рапсодия сердито нахмурилась:

– Похоже, ты думаешь, будто я полная дура, Эши.

– Я... я совсем так не думаю. Наоборот, я...

– Этот перстень я нашла не на чердаке в сундуке со старой одеждой и не купила на рынке, я получила его из рук самого Патриарха в ночь ритуала Священного Дня, ритуала, свидетельницей которого я стала. Неужели ты думаешь, он отдал бы мне такую важную вещь, самое дорогое, что у него было, если бы я не понимала ее значения?

– В таком случае, ты, наверное, не понимаешь, что мой отец...

– ...возглавляет религиозный орден, который придерживается иных постулатов веры, и что наступит день, когда ты к нему, возможно, присоединишься. Да, я все понимаю. А тебе известно, что когда намерьены прибыли сюда с Серендаира, у них была только одна религия - нечто среднее между ныне существующими, и что разделение произошло после войны? Если ты собираешься воссоединить намерьенский народ, тебе придется обратить внимание и на разные религии, дабы попытаться объединить и их тоже. Я видела священные ритуалы в обеих церквях, они гораздо ближе друг к другу, чем ты думаешь. Зачем нужны и Патриарх, и Главный жрец? Почему бы тебе не стать и тем и другим? Или почему бы намерьенскому Королю не возглавить оба религиозных ордена, а внутренние вопросы предоставить решать священникам. Признать право людей жить в мире, где существуют различные верования, но при этом оставаться единым народом;

Она замолчала, и Эши недоверчиво на нее посмотрел, а потом встал и подошел к окну.

– Что?
– спросила она.

– Ты просто потрясающая.

– В каком смысле?

Эши покачал головой:

– Но иногда ты меня пугаешь. Восхищаешь и пугаешь одновременно.

– Я ничего не понимаю.

Эши снова опустил голову, и отсветы огня, весело пылающего в камине, заиграли на его волосах. Он несколько минут не шевелился, словно собирался с мыслями, глубоко дышал; Рапсодия вдруг подумала, а вдруг он болен?