Пророчество Золотого Перуна
Шрифт:
Но Сергей этого не видел. Он прыгнул вперед, подхватывая падающую Лику, успел в последний момент, сильно ободрав колени, но не чувствуя боли. Осторожно опустил на землю, поддерживая безвольно мотавшуюся голову. Слезы градом текли по его щекам, но он не стыдился этих слез, коря себя, обвиняя в том, что девушке пришлось пройти через этот ад.
Яросвет, тут как тут, уже срывает с шеи мешочек с травами, достает щепоть, сыплет на разбитые губы, приговаривая, что сейчас станет полегче.
— К ведунам ее надо скорее, — вполголоса сказал подошедший Мечислав. — У отца лучшие ведуны, залатают в миг, только спешить надо. Сколько
Кивая, Сергей встал, прижимая легкую девушку к груди, и осторожно пошел из капища. Ратники уже грузили связанных татей на коней, словно мешки с зерном, ни мало не заботясь об их удобстве.
Метелица, почуяв запах хозяйки, подбежал, обнюхал бесчувственное тело на руках Сергея, и запрокинув голову, жалобно заржал.
Яросвет отогнал коня в сторону, взял у Сергея Лику, давая запрыгнуть в седло. Но перед этим, в ногу Сергея ткнулось что-то горячее. Опустив глаза, он увидел серую волчью морду.
— Спасибо тебе, — поблагодарил зверя Сергей. — Ты нам очень помог. Сами бы мы давно след потеряли.
Волк совсем по-человечьи кивнул, сделал несколько шагов в сторону, обернулся, снова отошел.
— Уходишь? — спросил Сергей.
Волк снова кивнул.
— Передай спасибо своему Хозяину, — попросил Сергей. — Пусть не поминает лихом.
Волк тряхнул лобастой башкой, и, больше не оборачиваясь, растворился в ночи. Спустя несколько минут, издалека донесся протяжный прощальный вой, заставивший коней напрячься, и испуганно прядать ушами.
Буян ступал осторожно, понимая, стараясь не тревожить лишний раз драгоценную ношу, что Сергей бережно прижимал к груди, как младенца. Ветер холодил мокрое от слез лицо, Сергей что-то нашептывал находящейся без сознания девушке. Ратники, в другой раз шумно обсуждавшие бы поимку такого знаменитого татя, сейчас хмуро молчали, отводя глаза в сторону.
Но ничего этого Сергей не замечал, глядя лишь на опухшее от побоев, но все равно такое милое и дорогое сердцу лицо.
Боярин Мороз, принял гостей сына радушно. Не малую роль в этом сыграла радость от поимки Клыка, который давно уже был всем окрестным боярам костью в горле. Отрядив лучших ведунов заняться девушкой, он велел накрывать столы в честь гостей и сына, который в его глазах наконец стал полноправным мужчиной.
Сергей и Яросвет едва успели ополоснуться, и одеть пожалованные боярином новые одежды, как их усадили за стол, ломившийся от только приготовленной снеди.
Казалось, широкая душа боярина, выставила на стол все запасы, что имелись в погребах и подвалах. Были тут и запеченные целиком поросята, с блестящей от жира румяной корочкой, что пыхала ароматным паром, едва ее касалось острие ножа. Бесстыдно разведя голые ощипанные ноги, на блюдах лежали гуси, в обрамлении парующей гречневой каши, прямо плавающей в натекшем жиру. И горы печеной, вареной и жареной рыбы, и пироги с разными начинками, дразнили глаза лоснящимися боками. В резных деревянных ковшах белели сметана и сливки, соседствуя с пузатыми кувшинами и бочонками с пивом, вином, медовухой, горячим сбитнем и, конечно же, квасом.
Сергей, мысли которого по-прежнему были заняты Ликой, думал ему кусок в горло не полезет, но увидев такое благолепие сглотнул набежавшую слюну, и впился зубами в первый же отрезанный кус мяса. Желудок завыл от нетерпения, едва дожидаясь, когда мясо провалиться в горло.
Яросвет не отставал от друга, сметая со
Высокий, поджарый, с открытым честным лицом, он сразу понравился Сергею, который привык полагаться на первое впечатление. Было видно, что этот боярин не зря получил свое звание. Такой не только за столом ярый, но и в бою может отвагу показать, видно же, что плечи толстые не от жира, а от толстых мышц, которые можно нарастить лишь помногу часов махая мечом, а то и секирой. Это во времена Сергея, с легкой подачи сказочников, бояр изображали толстыми бородатыми стариками в высоких шапках, и в кафтанах с рукавами до пола. Мало кто знал, что бояре изначально являлись элитой княжьих воинов. Этакий спецназ. Потому и прозвали — бо яре. Что значит, самые яростные, самые свирепые в бою. От таких, никакой враг не мог ждать пощады.
И скрягой боярин Мороз не был. Не просто пир горой закатил, а велел подать все на золотых и серебряных блюдах, не разбирая, и простым ратникам, и гостям, тем самым показывая, что ценит всех одинаково. Ратники оценили, сидят надутые, важные, видно, что теперь и вовсе готовы всех противников боярина голыми руками рвать.
Чем меньше становилось на столах еды и целых кувшинов, тем шумнее становилось празднество. Под одобрительные крики выскочили скоморохи, пронзительно запиликали рожки. Пирующие подбадривали одобрительным хохотом глупые, на взгляд Сергея, шутки и кривляния. Мороз заметил равнодушие гостя к развлечению, склонился ближе, что б не перекрикивать шум и гам:
— Рассказывал мне о вас Кряжедуб, рассказывал, — сказал он. — Далеко ли путь держите?
— Да не так что бы уж очень, — уклончиво ответил Сергей. — Но пока до конца еще далеко.
— Ну, коли не хочешь говорить, неволить не буду, — усмехнулся боярин. — Дело ваше. У меня можете гостить, сколько душа попросит. Тем более, что девчонке вашей пока в седле не удержаться. Но, не переживай! Мои ведуны ее живо на ноги поставят! По себе знаю. Меня раз на охоте медведь круто заломал. Думали уже, что к предкам в Вирий отправлюсь. Ан нет, выходили, да так, что и следа не осталось. Даже шрамов почти не видно.
Сергей кивнул, не зная что сказать.
— Да ты не чинись! — правильно истолковал заминку Сергея боярин. — У меня все по-простому. Сам ведь не боярином родился. За верную службу князь землю пожаловал. Приходилось и на хозяина спину гнуть, и траву жрать, и спать на голой земле. А уж в походах и того больше хлебнуть пришлось.
Он налил в золотой, с тонкой чеканкой, кубок вина, и отсалютовал пирующим, вызвав в ответ радостный рев. Сергей тоже налил себе, но не вина а кваса.
— Смотрю ни вина не пьешь, ни меда, — выпив до дна, сказал боярин, отирая пальцами усы. — Зарок дал, али другая причина?
— Сам удивляюсь, — пожал плечами Сергей. — Обычно не отказываюсь, а вот сейчас как-то… не хочу, и все.
— Это добре! — кивнул Мороз. — Пить против желания — последнее дело. Да и вообще, в питие добра нет. Скольких славных людей вино сгубило…
Он помолчал. Потом подлил кваса Сергею, и, чуть поколебавшись, плеснул и себе.
— Просьба у меня к тебе есть, — доверительно сказал он. — Кряжедуб сказывал, что ты хитрые ухватки знаешь. Да и сейчас рассказали, как девка твоя Клыка ринула…