Пророчество Золотого Перуна

Попов Михаил Сергеевич

Только где взять эту жертву? На миг задумавшись, Светолика принала единственное на тот момент решение.

— Сварог, прими мою жертву! — звонко выкрикнула девушка, обращая лицо к гремящему небу.

Зажмурившись, она впилась зубами в собственное запястье, едва не теряя сознание от острой боли. Рот сразу заполнился соленым, противное тепло с металлическим привкусом обволокло гороло, по подбородку побежали горячие ручейки.

Все еще не открывая глаза, она вскинула руку, вытягивая ее над серым, безжизненным камнем.

— Помоги! — почти простонала она.

Капли, темно-красные, как переспелая

клубника, и такие же крупные, сорвались с дрожащей руки. И мир замер. Удивленная Светолика огляделась. Вокруг статуями застыли друзья и враги, вскинувшие друг над другом топоры и мечи. Рты перекошены в криках, неподвижные глаза блестят слюдяными пластинками, с виду твердыми и холодными, но в глубине плещется ярость, того и гляди проломит тонкую пленочку, выплеснется огнем, поджигая все чего только сможет коснуться.

Она посмотрела на руку. Капли все еще висели в воздухе, вытягивались, медленно опускаясь к шершавой поверхности алтаря. Целая вечность минула, прежде чем первая капля, тяжелая, масляно поблескивающая, с неожиданно звонким чмоканьем впечаталась в камень, бесследно исчезнув, впитавшись как в мягкую губку.

Время закрутилось возвращаясь в привычную колею, на Светолику как удар пыльным мешком, обрушились оглушительные звуки звенящего железа, надсадных криков и отрывистых команд, которыми Черные подгоняли своих воинов.

С громовым треском лопнула черная туча над капищем. Полыхнувшая молния на миг ослепила опешивших людей, и никто сперва не заметил протянувшуюся от тучи к алтарю полупрозрачную ниточку тумана.

Прямо на глазах, ниточка набухала, раздалась в стороны, закручиваясь все быстрее и быстрее. Не успела Светолика и глазом моргнуть, как разросшийся смерч скрыл под собой тяжелый алтарь. Воздух с гудением кружился упираясь в землю изгибающимся змеей концом, разгоняя вокруг песок, кидая его в глаза, пытаясь сыпануть горость в распахнутый рот и зашиворот.

Шесть черных молний ударили в центр смерча, но бессильно повисли в воздухе, упершись в невидимую границу вокруг алтаря. Снова громыхнул гром, и стена смерча раздвинулась открывая широкий проход, переливающийся голубыми бликами небесных молний. Дрожащая, напоминающая водную гладь стена выгнулась, и прямо из нее выскочил высокий сероглазый мужчина, в горящих жаром доспехах. Мускулистая рука сжимала длинный тонкий меч, сияющий как оторванный от солнца луч света.

Быстро оглядевшись, мужчина махнул рукой Светолике, улыбнулся, и бросился в самую сечу. А за ним, из переливающейся стены, выскакивали новые и новые воины.

Сергей не ломал голову, размышляя откуда появилась неожиданная помощь. Хватило и того, что безликие дрогнули, сдали назад под напором новых противников. Он бросился вперед, рубил, колол, уворачивался. Вокруг стучало и звенело, казалось сотня дюжих молотобойцев одновременно плющит жестяные листы, соревнуясь кто раньше закончит работу.

Неведомых витязей было намного меньше чем безликих, но они показали лучшую выучку, сходу организовав грамотную оборону, и сами начали теснить превосходящего количеством врага.

Сражаясь с ними плечом к плечу, Сергей с удовольствием замечал, что ничем не уступает этим, сразу видно не мало повидавшим на своем веку, ветеранам. Это придало сил, он радостно заорал, выплескивая в этом крике

всю накопившуюся за последнее время усталость и отчаяние последних минут схватки. Прямо перед ним оказался кряжистый, бородатый мужик, со сбитой, покореженной сильным ударом личиной оскаленной волчьей пасти. Мужик ткнул длинным двуручным мечом в незщищенный никаким доспехом живот Сергея. Плавно крутанувшись, Сергей пропустил скругленный на острие клинок мимо себя, одновременно приближаясь к безликому. Короткий тычок, и лезвие его меча, скользнув прямо над нагрудной пластиной, впилось в белеющую под подбородком полоску кожи. Захрипев, безликий упал, исчезая под ногами сражающихся. Его место занял другой, но Сергей уже ощутил, как безумие кровавого боя овладевает им, начинает подминать под себя, прогоняя все посторонние мысли. Это не было тем состоянием сатори, которое он испытал сражаясь с половцами. Похолодев, он успел понять, что это то безумие, которое не раз подводило его в том, далеком родном мире, из-за которого, он так нелепо связался с Клыком, нажив смертельного, очень смертельного, врага. Но в голове уже щелкнул знакомый переключатель, превращающий его не просто в отчаянного бойца, а в машину смерти, хладнокровно убивающую, пока не закончатся враги, или чей-то более удачливый удар не остановит его, прервав жизнь.

Мощная волна адреналина ударила в сердце, и он врубился в самую гущу безликих.

— Ну-кось, в сторонку, — потеснил Яросвета плечом высокий, выше его самого, витязь. — Дубиной тут много не намашешь, не мешайся под ногами!

Яросвет хотел обидеться и доказать, что шалопугой можно натворить делов, ежели умеючи, но отвлек окрик Светолики. Моментально забыв обиду, он обернулся, и увидел как в стороне от боя, мельтешат извилистые молнии, метаясь между сбившимися в кучку Черными и двумя высокими витязями в доспехах самой искуссной работы, что когда либо доводилось видеть молодому волхву.

За их спинами застыла Светолика, по напряженному лицу видно — не просто стоит, а сдерживает удары Черных, совсем как тогда, в замке Кощея, когда лишь ее помощь позволила ему остаться в живых.

Он бросился на помощь, рассудив, что там окажется намного полезнее. Вскинув руки, Яросвет напрягся, воздвигая перед витязями самую плотную завесу, на какую был способен. Один из витязей обернулся, и на Яросвета весело взглянули зеленые как молодая травка глаза. Такие же как у Светолики, те самые, которые уже как-то довелось увидеть вечность назад, ночью, в Подгорной веси (???).

— Ого, — не переставая метать в Черных молнии, улыбнулся Сварог. — Я смотрю ты стал намного сильнее! Велимудр воспитал достойного преемника!

Лика старалась не выпускать Сергея из виду. Хоть и научился сражаться не плохо, но до настоящего мастерства еще далеко. К тому же, в такой свалке и многоопытный воин не застрахован от случайного удара.

Раненая рука стреляла болью, но хватало и одной правой — Лика никогда и не мечтала рубиться грудь в грудь, это пусть мужики силой хвастаются. А она хрупкая и легкая, и намного слабже любого из них. И именно это было ее преимуществом. Изгибаясь так, как никогда не смогут они, она ловко избегала ударов, двигаясь со скоростью недоступной закованным в железо, и больше похожих фигурами на столетние дубы, воинам.