Пророчество Золотого Перуна

Попов Михаил Сергеевич

— Ага, вот и они! — удовлетворенно крякнув, он снял один мешочек, самый маленький, чуть больше кулака Яросвета, и бросил его на стол. — Любопытный ты, как я вижу. Ну, смотри значит. Берешь щепотку зерен, растираешь мелко, и заливаешь водой. Потом на огонь ставишь, и следишь, что б не убежало…

Он достал горсть коричневых зерен, кинул в выдолбленную в камне мисочку, ловко растер каменным же пестиком, и высыпал размолотые зерна в медный ковшичек. Добавив воды, подвесил над жаровенькой, и принялся ждать. Сергей замер рядом, глядя во все глаза, как медленно начинает закипать черная и вязкая как деготь,

жидкость. Коричневая пена стремительно побежала наверх, пытаясь выскочить через узкое горлышко, но старый леший оказался быстрее, снял с огня, и пена опала, спряталась обратно, устыдившись своего поведения. Мощный, ни с чем не сравнимый аромат прокатился по маленькой землянке.

Принюхиваясь, Яросвет с удивлением заметил, что от одного только запаха, сердце застучало мощнее, а в голове стало ясно, как после хорошего отдыха.

— Кофе… — прошептал Сергей.

— Кава, — пояснил леший. — Говорят, за морем, на деревьях растет.

Разлив понемногу в деревянные чашки, леший протянул их гостям.

— А молоко есть? — попросил Сергей.

— Почему ж ему не быть? — удивился леший. — Конечно есть.

Он цыкнул на Боровичка, тот мухой метнулся в угол, где обнаружилась крышка погреба. Лихо спрыгнув в погреб, Боровичок пошумел, что-то двигал, и показался наружу уже с большой крынкой.

Сергей налил немного молока в кофе, поболтал, размешивая.

— Вот, медку добавь, — посоветовал леший. — Так горько уж слишком.

Но Сергей уже допивал этот божественный напиток. А вот Яросвет предложению лешего последовал, и на этот раз ничуть не пожалел. Даже с медом, кава сильно горчила. Хотя бодрила отменно.

— Ну, ладно, — подвел итог леший, после того, как Сергей, смущаясь и краснея, попросил сварить еще кофе, выпил, и теперь сидел с блаженной улыбкой, казалось, совсем не слыша что ему говорят. — А теперь и о делах можно поговорить.

Сергей кивнул. Напившись кофе, он как дома побывал. По телу разлилось приятное тепло, и жизнь уже не казалась такой уж отвратительной. Даже Яросвет его сейчас не раздражал своим глупым видом.

Леший задумчиво покачал деревянную чашку, гоняя по стенкам остатки напитка, и негромко заговорил:

— Рассказал мне внучок, о разговоре вашем с самим Сварогом… Эх, ну что за боги пошли? Вот были боги в наше время, не то что нынешнее племя… А эти… — он махнул рукой, — эти им и на заплатки не годятся. Всего-то веков прошло, а уже свои слова забывать начали.

— А при чем здесь их память?

— Да при том, что людям-то простительно, их век короток, вот и не сохранили они полностью пророчество. А боги… Могли и забыть, а могли и специально промолчать, не напомнить.

— Да что за пророчество-то? — все еще улыбаясь блаженной улыбкой идиота, не понял Сергей.

— Да то и пророчество, что про Золотого Перуна… Вот ты его помнишь?

— Ну как… Что-то из того что плел Велимудр я помню, — Сергей пожал плечами, — а вот специально заучивать…

— Я вроде все запомнил, — неуверенно проговорил Яросвет.

— Ну, расскажи, что помнишь.

— Значит так, — Яросвет напустил на себя важный вид, откашлялся, и, подражая учителю, заунывно заговорил:

— «Показали вы себя в битве героями. Чернобога

вы не испугалися. И дарую вам слово богово, Пусть у вас лишь герои рождаются. И пусть кровь останется чистою, С чужаками она не смешается. Пусть боятся вас вороги лютые, Но коль вдруг с кем не в силах справится, Соберите вы этого идола И герой к вам великий явится. Из такого далека явится, Что представить себе не можете, И пойдет он войной на ворога. Это слово мое вам, божие.»

Все.

Яросвет вопросительно посмотрел на лешего.

— Точно все? — прищурился старик. — Ничего не забыл?

— Ну, может, что и напутал, — задумался Яросвет. — Нет. Все точно. Слово в слово. У меня, ить, память крепкая.

Леший кивнул.

— Именно такого я и ожидал, — он довольно потер руки. По комнате разнесся скрип рассохшегося дерева. — Эх, память людская. Но боги-то, боги… Хотя… Чему ж удивляться, если нынешние боги среди людей жили. Вот и набрались от них…

— Да вы толком объясните, — не выдержал Сергей, — при чем здесь память?

Леший загадочно улыбнулся.

— А ну-ка, Боровик, слазай за вином. Помнишь, нам внучатый племянник троюродного дедушки сводной сестры бабушки нашей тетушки по дедовой линии прислал пару кувшинов? Я его как раз для такого случая берег.

Боровик снова метнулся в угол, и скрылся в погребе.

— Пророчество… — подсказал Сергей.

Леший покачал головой. Он так и не произнес ни слова, пока Боровик не вернулся с большим кувшином и парой кружек. Медленно, специально подогревая и так уже горячее любопытство, он сковырнул воск запечатывающий горлышко кувшина, торжественно разлил по кружкам вино и поднял тост.

— За вас, молодежь. Завидую я вам немного — в интересное время живете.

Все пригубили напиток. Вино и впрямь оказалось великолепным. Сергею подумалось, что в его мире такого нет. Лучше только вчерашнее вино Сварога. Правда он не был никогда любителем вина, предпочитая ему пиво, но этого вина это не касалось.

— Прежде чем про пророчество говорить, скажите, чего надумали? — усмехнулся леший.

— А чего можно было за ночь надумать? — Сергей пожал плечами.

— Не скажи, — леший погрозил суковатым пальчиком. — Умные люди тебе подсказали: к землям Кощея поближе идти. И я кое-чем помогу…

Сергей напрягся. Сговорились они все что ли, тень на плетень наводить?! А леший, как ни в чем не бывало, потягивал вино, и хитро улыбался.

— Ну что, сгораете от любопытства? — спросил после пары глотков старик. Энергичные кивки трех голов были ответом. — Ну что ж. Была в этом пророчестве и еще строчка, о которой забыли… Строчка, касавшаяся призванного витязя. А точнее о том, как он уйдет из этого мира, обратно…

— Пффрр — вино, которое Сергей только успел набрать в рот, широкой струей окатило Яросвета. Боровик захлебнулся смехом глядя на мокрого, обтекающего человека.