Пророчество Золотого Перуна

Попов Михаил Сергеевич

— Ладно, согласен с тобой. Прошу прощения что перебил. Продолжай, пожалуйста.

Лика немного смутилась. Она и сама почувствовала, что повела себя как маленький ребенок.

— Ты тоже извини, я немного погорячилась… Значит так, кроме волхвов в Китеже живут и ремесленники, но их немного. Да и не к чему это, когда до соседнего города рукой подать. Вроде ничего не забыла…

— Не маленький получается город. Значит и озеро должно быть под стать? В моем мире Светлояр озеро маленькое. Даже не озеро, а так, озерцо.

— Светлояр, не многим

меньше Ладоги-моря будет! — похвасталась Лика.

Сергей хотел поправить что Ладога не море а озеро, но подумав, решил промолчать. Мало ли в этом мире Ладога и впрямь море?

— А сколько нам до него добираться?

— Месяц, может чуть больше.

— Сколько?! — от такого известия, Сергей едва не свалился с Буяна.

— Месяц, — подтвердила Лика. — Еще хорошо, что дождей давно не было. А то по раскисшим дорогам добираться вдвое больше.

Такое известие отнюдь не добавило Сергею энтузиазма. Он хотел спросить еще что-то, но Лика его опередила:

— А в твоем мире есть девушка, которую ты любишь? — задала Лика вопрос, который Сергей меньше всего ожидал услышать.

— Э-э-э… — он замялся, покраснел. Лика выжидающе смотрела на него, и ему пришлось ответить: — Нет, такой девушки нет.

— Вот как… — Лика зачем-то посмотрела на небо, и снова спросила: — А как в твоем мире засылают сватов?

— Никак, — Сергей украдкой бросил на нее взгляд. Она смотрела вперед, солнце подсвечивало точеный профиль, резко выделяя его на фоне деревьев. Он с трудом удержал вздох — что ни говори, красивая девчонка. — У нас сватов уже нет.

— А как же парень дает девушке знать, что любит ее? — Лика опешила. — Неужто родителей посылает?

Расхохотавшись, Сергей покачал головой.

— А мне казалось, что сватов засылают уже после того, как дадут знать о любви, — он скосил глаза, и по вспыхнувшим щекам девушки понял, что попал в точку. — Но и родителей не посылают. В таких делах у нас на других не рассчитывают. А дать знать что любит… Подходит и так ей и говорит. Или она говорит.

— Сама девушка? — брови девушки изломились, поднимаясь до середины лба, смущение моментально было забыто. — Неужель первая и поцеловать может?

— А что в этом такого? — удивился Сергей, и добавил себе под нос: — Да и не только целуют…

Если бы он смотрел на Лику, то увидел, как вдобавок к щекам, запылали ее уши, расслышавшие последние слова. И, возможно, стоило обратить внимание на задумчивость вызванную этими словами, но… ничего этого Сергей не заметил.

Ярость Клыка была такой сильной, что телохранители, два дюжих мужика с пудовыми кулаками, боялись даже сунуться на порог его терема. Стоя у крыльца, они опасливо косились на окна, из которых периодически вылетали довольно тяжелые вещи. Гневные проклятия не затихали ни на миг. Толстые бревенчатые стены ходили ходуном, за ними что-то трещало, ломалось, билось.

— Эти кувшины мы, помниться, у греческого купца брали, — задумчиво проговорил один, проводив взглядом вылетевшие из окна кувшины.

— Точно.

Они самые, — деловито подтвердил второй, присмотревшись к оставшейся после встречи с утрамбованной землей двора, куче глиняных черепков. — Жаль. Кувшины-то хорошие были…

Первый телохранитель с опаской поглядел на окна, откуда, следом за кувшинами, вылетел небольшой, но тяжелый, окованный медью, сундучок.

— Может, это, подальше отойдем? — предложил он. — А то, не ровен час, сверзится такой на голову, и поминай как звали.

Точно в подтверждение его слов, рядом с ними со звоном приземлились несколько мисок, обдав дождем мелких осколков. Второй поежился.

— Хорошо бы. Да только если он выглянет и нас не увидит, только хуже будет… Во! Аккурат то, что надо! — не выпуская из глаз опасных окон, говоривший ящеркой юркнул к покатившимся по земле шеломам. Ухватив два первых попавшихся, он нахлобучил один на голову, второй протянул товарищу. Шеломы оказались чуток маловаты, но что эти неудобства по сравнению с участью покойника?

Немного обезопасив себя таким образом, телохранители, дабы немного развлечься, принялись на спор определять, что именно в этот момент разламывает о стену их буйный хозяин. За этим нехитрым занятием их и застал негромкий оклик. Телохранители моментально развернулись, готовые к любым неожиданностям. В руках как по волшебству появились короткие дубинки. Глаза цепко обшарили незнакомца определяя насколько опасен, не прячет ли оружия под коричневым дорожным плащом. Незнакомец замер, давая себя осмотреть.

— Ну, чо надоть? — спросил первый, удостоверившись что ничего опасного в облике незнакомца нет.

Незнакомец усмехнулся.

— У меня важное дело к вашему хозяину.

— Делать ему больше нечего, как со всякими лясы точить.

— А ты у него спроси, хочет он лясы точить или нет. Или ты поставлен за него решать?

Телохранители опасливо оглянулись на окна, из которых вылетела очередная порция увесистых предметов, в доме бухнуло, крыша подозрительно вздрогнула.

— Ищи дураков к нему соваться… Ты, мил человек, приходи попожже, когда он малость угомонится, тогда и говорить будем.

Брови незнакомца медленно поползли к переносице, сошлись, оставив посередине глубокую морщину. В уголках рта обозначились суровые складки.

— У меня дело к вашему хозяину. Доложи.

Телохранители вздрогнули и бросились выполнять приказание. Было в голосе незнакомца нечто, что заставило сердце затрепетать как лист на ветру, а ноги сами взбежали по ступенькам на невысокое крыльцо. Если бы кто-нибудь сейчас спросил телохранителей кого они бояться больше: своего взбешенного хозяина или странного незнакомца, вряд ли этот вопрос поставил бы их в тупик. И один, и второй, не раздумывая ответили бы — незнакомца. Хозяин что? Ну покалечит немного, не такой уж и проступок свершили, а из коричневых, почти черных глаз незнакомца, на них глянула смерть. Медленная, мучительная и страшная.