Пророчество

Арментроут Дженнифер Ли

Звучало чертовски банально, но это правда.

Как я мог оказаться таким счастливчиком? Сотни раз я задавался этим вопросом с тех пор, как встретил Джози, но после того, как я почти потерял себя, потерял её и нашего ребёнка, этот вопрос не давал мне покоя. Так много людей, гораздо лучше меня, теряли совершенно всё.

Но стоя здесь, я всё ещё ощущал горечь страха и омерзительную безнадёжность, когда смотрел, как жизнь утекала из прекрасных глаз Джози. Возможно, через сотню лет, а может даже через тысячу,

я забуду это чувство. Проклятье, существовала вероятность, что этого никогда не случится, но Джози была в безопасности. Наш ребёнок был в безопасности.

И я не жил с этим страхом и безнадёжностью. И не имел в жизни утрат, которые испытала Джози, когда я оказался пойман в небытие. Вместо это, мы были…

Мы были дома.

На этом острове, в этом доме, который я никогда не чувствовал домом. Чёрт, ни одно место для меня не было домом, но это? Это было холодное и пустынное место, которое не согревалось даже лучами солнца или людьми, заполняющими комнаты. Этот дом был просто каркасом дома, внутри него не было ничего значимого, кроме запятнавших воспоминаний о равнодушной матери и судьбе, о которой я никогда не просил.

До сих пор.

Никогда прежде я не думал о доме, где я провёл много одиноких лет, как о чём-то, куда бы я хотел вернуться, где создать семью. Я думал о нём как о призраке, который всегда преследовал меня на самых задворках разума.

Но больше нет.

Сейчас я воспринимал его как дом, потому что весь мой мир свернулся клубочком в нескольких футах от меня и мирно спал. Даже вчера, когда мы приехали, всё показалось иначе. Ярче. Теплее.

Дом.

Он станет тем местом, куда мы будем всегда возвращаться, после того, как покинем его. Здесь будет расти наш ребёнок, и я всем своим нутром знал, что каждый уголок этого дома, который когда-то был пустым и холодным станет заполненным жизнью и любовью. Но настоящим домом было не место.

А человек.

Открыв глаза, я обнаружил, что вернулся в спальню и стоял в футе от кровати. Джози лежала на боку, простыня сбилась вокруг её бёдер. Одна из её прекрасных ножек выглядывала из-под простыни. Соблазнительно. Чертовски соблазнительно. Всё в ней. Даже то, как она скрестила руки на голой груди, стиснув ладошки. Её удивительные волосы, дикая масса светлых и коричневых оттенков, струились по подушке.

Боги.

Не в силах сдержаться, я подошел ближе.

К горлу поднялся узел необузданных эмоций. Проклятые слёзы защипали в уголках глаз, когда я опёрся коленом о кровать и сел рядом с ней.

Она была моей душой — psychi mou.

Она была для меня всем.

Протянув руку, я накрутил на палец прядь её волос, лежавшую на щеке, и отвёл её за ухо. Её бедра вздрогнули, и пальчики на ногах рефлекторно сжались. Уголки моих губ приподнялись, когда солнечный свет, скользнув по кровати, отразился от бриллианта на её пальце.

Она была моей женой.

С губ сорвался хриплый смешок. Моя жена. Боги, никогда не думал, что женюсь. Уверен, большинство людей, которые меня встречали, тоже

никогда бы не подумали об этом, но вот он я.

Счастливчик.

Я скользнул рукой вниз по её руке, по изгибу талии к её бедру.

Джози издала мягкий крошечный звук, и перевернулась на спину. Густые ресницы затрепетали и порхнули вверх. Яркие, прекрасные голубые глаза сфокусировались, и я был вознаграждён сонной улыбкой. — Привет, — пробормотала она.

— Привет, — я сглотнул, но проклятый узел переполнявших чувств всё ещё душил меня.

Она повернула голову к открытой двери. На её лице появилась хмурость. — Сколько времени?

— Ещё рано. Солнце только взошло, — я положил руку по другую сторону от её бедра.

— Ммм.

— Я не хотел тебя будить, — и это была правда. — Тебе следует ещё поспать.

Подняв руки над головой, она вытянула своё прекрасное тело, выгнула спину и устроила мне дьявольское шоу. Её грудь выпятилась вперёд, розовые, идеальные возвышенности. Джози прикусила пухлую нижнюю губу. Простыня соскользнула, обнажая живот. Там была огромная… выпуклость, округлость, от чего у меня перехватило дыхание, в самом лучшем смысле. Не было никаких шрамов от нападения Энио. Не было ничего, кроме метки Аполлона.

— Ты пялишься на меня, — сказала она.

Я всегда пялился на неё.

Особенно, когда она была голой и носила нашего ребёнка. Ничего не мог с собой сделать.

Когда я не ответил, она опустила руки. Следы сонливости исчезли. Её брови нахмурились, и затем она приподнялась на локте и накрыла ладонью мою щеку. — Ты в порядке?

— Да, — хрипло ответил я.

Её взгляд изучал меня. — Уверен?

— Да, — я накрыл её руку своей. — Я просто… думаю обо всём.

Она вскинула одну бровь и села. Волосы рассыпались по плечам. — Есть многое, над чем надо подумать.

Опустив наши сцепленные руки, я поцеловал её в центр ладони и прижал её руку к своей груди, прямо над сердцем.

— Почему ты проснулся? — она по-прежнему взглядом изучала меня. — Поговори со мной, Сет.

— Пустяки. Всё хорошо.

— Серьёзно?

— Да. Просто… — я поймал прядь её волос и нежно потянул. — Мне дьявольски повезло. Я не могу перестать думать об этом.

Она замолчала на мгновение. — Думаешь, это было везение?

— Не знаю, — честно ответил я.

— Нам обоим повезло, — она придвинулась ближе. — Но не только удача привела нас сюда. Думаю, мы чертовски тяжело работали над этим. Мы оба сражались за это.

Это было так.

У нас были доказывающие это шрамы, не на коже.

— И нам оказали помощь. Огромную, — продолжила она, положив другую руку мне на бедро. — И мой отец…

Было трудно думать об Аполлоне. Я отчасти всё ещё испытывал иррациональное раздражение, просто слыша его имя, но с другой стороны я скучал по тому сукиному сыну, который появлялся и исчезал без предупреждения. Но то, что он сделал для Джози и нашего ребёнка, я никогда не смогу забыть. — Да, он очень нам помог, верно?