Пророчица
Шрифт:
Год спустя он возвел храмы и «вербовочные пункты» примерно на двадцати планетах в сердце Республики; утверждалось, что число его последователей исчисляется миллионами. При этом ничто не говорилось о том, как разрешилось дело с налогами.
Последние три статьи, по срокам отстоявшие друг от друга на месяц, касались судьбы политиков и других общественных деятелей, выступавших против Помазанного, его секты (продолжающей существовать), отказа платить налоги (опять) и его возросшего могущества. В самой последней статье был помещен список из пяти человек, которые публично выступили
При этом ни в одной из статей не было ни голограммы, ни даже просто фотографии Помазанного, не было не только какой-либо информации, но даже догадок о том, откуда он появился. Ломакс был слегка удивлен, что он ничего не слышал о человеке, возглавляющем столь крупную организацию, хотя, конечно, эта организация зародилась на окраинах Галактики, получила распространение только на планетах Республики и пока не достигла окрестностей ядра Галактики, образовывавших Внутреннюю Границу. Обитатели Внутренней Границы обращали слишком мало внимания на те события, которые не касались их непосредственно.
«По-настоящему важный вопрос не в том, как Помазанному удалось добиться такого могущества столь быстро, но скорее почему Айсберг — хозяин таверны на одной из затерявшихся на Границе планет, нога которого не ступала на планеты Республики, наверное, уже почти три десятилетия, сумел вызвать столь пристальное внимание и столь ярко выраженную неприязнь у человека, скрывающегося где-то в пяти тысячах световых лет от Внутренней Границы», — подумал Ломакс.
Он посмотрел на часы. До намеченной встречи с Корбеккианом оставалось еще время, так что Ломакс отправился прогуляться и подышать прохладным свежим воздухом утра. Он безо всякой цели прошел несколько кварталов, останавливаясь то здесь, то там лишь для того, чтобы поглазеть на витрины или голографический дисплей, на уличного торговца, продававшего изящные поделки — резьбу по камню местных туземцев, на свихнувшегося пророка, предсказывавшего падение Республики, на уличного музыканта неизвестной расы, исполнявшего атональную, но привязчивую мелодию на струнном инструменте странного вида.
Он остановился перед магазином, торговавшим оружием, взглядом знатока изучил витрину, не нашел ничего превосходящего его собственное снаряжение и повернул обратно к отелю. Он с одобрением отметил, что на Олимпе, как и почти на всех планетах Внутренней Границы, с презрением относились к большинству новых технологий Республики и чистили улицы при помощи подметальных машин, а не этими новомодными поедающими пыль микробами, как это было принято, скажем, на Делуросе VIII.
Он вернулся к отелю примерно без двадцати двенадцать, выпил чашечку кофе и встал прямо перед входом. Спустя несколько секунд роскошный автомобиль последней модели затормозил рядом. Дверь открылась, и Мило Корбеккиан жестом позвал его.
— Доброе утро, мистер Ломакс, — сказал Корбеккиан, когда Ломакс садился в машину.
— Доброе.
— Надеюсь, у вас хватило здравого смысла посоветовать вашему напарнику не следовать за нами.
— В данный момент он уже в нескольких световых годах отсюда.
— Лучше, чтобы так оно и было. Мы знаем регистрационный
— Вполне, — ответил Ломакс, откидываясь На обтянутое бархатом сиденье.
— У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? — поинтересовался Корбеккиан.
— Как только возникнут, обязательно задам.
— Вы будете досконально просканированы, прежде чем сядете на мой корабль, и все ваше оружие будет изъято. — Он помолчал и добавил: — Если вы придете к соглашению с Помазанным, оно будет вам возвращено.
— Справедливо.
— Я думаю, мы понимаем друг друга, — с удовлетворенной улыбкой заметил Корбеккиан.
— Не вижу причин, этому препятствующих, мистер Корбеккиан, — ответил Ломакс. — В конце концов мы собираемся играть в одной команде.
— Я искренне на это надеюсь, — ответил Корбеккиан. — Мне доставляет удовольствие работать с человеком вашей квалификации.
— Надеюсь, я смогу сказать то же самое и о вашем боссе.
Корбеккиан некоторое время помолчал, рассматривая встречный поток машин.
— Что вы знаете о Помазанном? — наконец спросил он.
— Только то, что смог извлечь из газет, — ответил Ломакс.
— Я не стал бы верить всему, что пишет пресса, мистер Ломакс.
— Нет?
— Определенно нет.
— Означает ли это, что он исправно платит налоги? — с улыбкой спросил Ломакс.
Корбеккиан повернулся к Ломаксу.
— Мистер Ломакс, никому не позволено отпускать шутки в адрес Помазанного. Пресса просто не хочет понимать, с чем она имеет дело.
— У меня сложилось впечатление, что они считают его довольно могущественным человеком, хотя иле слишком приятным и законопослушным.
— Если бы я открыл вам истинные масштабы его политической и финансовой мощи, мистер Ломакс, то вы бы наверняка посчитали меня ненормальным или лжецом.
— Вполне возможно, — вежливо согласился Ломакс.
— Похоже, вы привыкли ничему не верить, но говорю вам, поверьте в это, мистер Ломакс, — сказал Корбеккиан. — В противном случае вы совершите ошибку. — Он помолчал и добавил: — Смертельную ошибку.
ГЛАВА 7
Ломакс был заперт в своей каюте на борту корабля и поэтому не имел представления, ни с какой скоростью, ни в каком направлении они летели, пока наконец корабль не совершил посадку.
— Мы прибыли, мистер Ломакс, — объявил Корбеккиан, отпирая дверь. — Пожалуйста, когда мы покинем корабль, ведите себя так, как вас инструктировали.
— А как насчет моего оружия?
— Оно будет возвращено вам после встречи.
— Ваш босс может пожелать лично убедиться, что я знаю, как им пользоваться.
Корбеккиан улыбнулся.
— Вы — Танцующий на Могиле. Этого вполне достаточно.
Ломакс пожал плечами и вышел из каюты.
— Какая здесь гравитация?
— Девяносто семь и две десятых процента от стандартной. Вам не понадобятся ни защитное снаряжение, ни аппаратура для дыхания, ни стимуляторы, ни депрессанты.