Пророчица

Ангел Ксюша

— Так дело в Ларисе?

— Дело в тебе! Ты ставишь амбиции превыше чувств, а я нет. К тому же, ты сам говорил — Лара тебе подходит. Зачем тебе я?

— Ты — атли! — произнес он яростно. — Пророчица с уникальной энергетикой. Я хочу тебя. Черт, я не привык выпрашивать!

Я вздохнула. Осторожно высвободилась, отошла на расстояние, которое казалось более или менее безопасным. Ближе к двери, готовя себе пути к отступлению. Как всегда.

— Верно, — подтвердила я, — не привык. Пожалуй, не стоит выпрашивать, Влад. Я не хочу и не могу так. Я просто не такая, как ты.

— Ты —

невозможная, упрямая девчонка! Если думаешь, что это — достоинство, ты ошибаешься. — Он поднялся, вернулся к окну.

Я думала, он разозлится, но Влад остался спокоен.

— Помни, что я сказал тебе, Полина, — произнес он, не глядя на меня. — О третьем нали. Будущему трудно сопротивляться.

— Я пророчица. И знаю, что любое будущее можно предотвратить. Именно этим ценен мой дар.

Оставить за собой последнее слово в разговоре с Владом — особый тип удовольствия. И, пока он не успел ответить, я покинула его бордовую спальню.

Глава 21. Негритята на солнцепеке

Впрочем, я уже совсем забыла, каким настойчивым может быть Влад, если что задумал. Никакие доводы и отказы не останавливали его никогда. Со следующего дня он буквально начал свое маниакальное преследование: подвозил меня до работы, забирал у «Скрепки», пытался общаться на отвлеченные темы, чем окончательно вгонял меня в ступор.

Глеб, напротив, меня всячески избегал. Я списала это на наше с ним безумие в Ельце и не докучала. Без Глеба в доме атли было скучно, но лишний раз напоминать о себе не хотелось — ему и так досталось в жизни. Оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь он все же забудет, и мы сможем общаться нормально, как друзья.

А в целом чокнутая жизнь закончилась, обросла обыденностью без видений, охотников и ясновидцев. У меня, наконец, было время нормально обо всем подумать. Филипп выдал неутешительную новость: без кена ясновидца не прожить долго. Сказал, что я сама почувствую, когда ослабею. Видений не будет — хоть один плюс. Впрочем, вряд ли Влад обрадуется. Да, и слабость не принесет ничего хорошего.

А если я умру?

Думать об этом решительно не хотелось. Как представила довольное лицо Влада и язвительное «я же предупреждал», сразу тошно становилось. А еще не знала, смогу ли свести с ума человека. То есть смогу, наверное — я еще помнила то безумное притяжение к Тане, желание коснуться, выпить ее силы. Но что будет потом? Я же себя изведу угрызениями совести!

Глеб говорил, что не думает, отключается. Интересно, как у него выходит? Сказать-то легко, а вот сделать…

Я приказала себе не брать в голову. Во всяком случае, пока. Слабости я не ощущаю, даже наоборот, бодра, как никогда. Вот придет слабость, тогда и подумаю.

В одну из пятниц Влад, как всегда, заехал за мной к пяти. Я привычно открыла дверцу черного авто и уселась на переднее сиденье. Разговаривать желания не было, день выдался напряженным, Анатольевич злился и раздражался по каждому поводу, поэтому мы с девчонками старались держаться ниже травы. Впрочем, я-то была ближе всех к боссу, вот и доставалось.

Вечер пятницы хотелось провести

в тишине и покое, а именно выспаться. Включить какой-нибудь старый фильм из тех, что я так любила, и уснуть под теплым пледом.

Но у Влада были, похоже, другие планы.

Сегодня он тоже молчал. Сосредоточенно вел машину, даже ни разу не взглянув на меня и, казалось, думал о чем-то неприятном.

— Что-то случилось? — осторожно спросила я, а потом поняла, что мы направляемся вовсе не домой. Автомобиль свернул вправо и выехал совершенно на другую трассу. Редкие кореженные деревья на обочине и отсутствие попутных машин. — Мы едем к очагу?

Влад кивнул, не отвлекаясь от дороги.

Избегает смотреть на меня? Снова напортачил? Почему-то стало холодно внутри. Безнадежно.

— Зачем?

— Я женюсь сегодня.

И снова этот тон — спокойный и бесстрастный.

На этот раз мне стало жарко. Жар обосновался в голове — в районе затылка, медленно стекая за воротник. Дорога приближала нас к очагу — неумолимо и безжалостно. Конечно, есть ведь специальный ритуал — венчание.

Я отвернулась к окну и посмотрела на скомканный и грязный снег на полях, похожий на испачканную черным мокрую вату.

Зачем он говорит это? Проверка? Хочет посмотреть, как я отреагирую на новость?

Лара, наверняка, счастлива. Что ж, я выдержу. Порадуюсь за них и забуду. К черту все!

— Ты ничего не хочешь сказать? — спросил Влад, и я вздрогнула. Повернулась к нему и как можно более приветливо выдала:

— Поздравляю!

Улыбнулась. Было трудно — жар спустился в грудь, душил, перекрывал воздух, жег пищевод. Это все проклятие, повторяла про себя, чертово проклятие. Если отбросить его, мне все равно. Я не люблю Влада, больше нет. Пусть будет счастлив с Ларой и своими амбициями. Нали, чернокнижники, охотники — мне все равно.

— Ты очень стараешься, — усмехнулся он, — но выходит плохо.

— Что выходит плохо? — нахмурилась я.

— Тебе совершенно не хочется меня поздравлять.

Я пожала плечами, вновь отвернулась. Смотреть на Влада было трудно, почти невыносимо. Он специально так поступает — наверняка нравится мучить меня. Еще неизвестно, сколько длится церемония. Странно, он даже не нарядился. Собрался переодеваться там, на холоде?

— Ты не выглядишь празднично, — зачем-то сказала я.

— Ритуал венчания отличается от того, что происходит в ЗАГСе, — пояснил он. — Одежда — не главное.

— А что главное? — почти со злостью спросила я.

Хотелось добавить: главное пригласить бывшую подружку, с которой связывает проклятие вечно хотеть друг друга. Но я смолчала. Рисковала выдать себя, а это меньшее, чего мне хотелось.

Мы свернули к пустырю и припарковались у высокого забора. Влад выбрался первым, а я дала себе несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, вернее, попытаться уложить их в голове.

Зачем я здесь? Убежать, что ли… Ну, уж нет! Не доставлю им такого удовольствия. Буду улыбаться, поздравлять и делать вид, что рада. А потом поставлю жирную точку. И, наконец, забуду Влада. Так даже лучше — теперь у меня не будет искушения поверить ему.