Пророчица
Шрифт:
Перез тихо произнес:
– Нормальный полковник – ненастоящий полковник. Параграф восьмой. О боже, как же я хочу есть.
В сотый раз Майлз проверил магазин в своем автоматическом кольте сорок пятого калибра и снова вставил его в кобуру. Ему казалось, что висевший на плече автомат с каждым шагом становится все тяжелее. Поскольку у этого самозарядного дробовика «Итака» тридцать седьмой модели стволы были спарены горизонтально, убивало это орудие мгновенно. И от этого у Майлза Хэйверза поджилки дрожали.
Чарли
– Эй, сержант, – прошептал капрал Смарт, которому было не больше восемнадцати. – А вдруг мы и в самом деле найдем тигра?
И снова полковник каким-то образом услышал сказанное, хотя шел далеко впереди.
– Тигренок там еще тот, сынок. Я услышал о ней еще в «Пондерозе», – добавил он, говоря о французской усадьбе, превратившейся в бар на территории штаб-квартиры вооруженных сил США в Сайгоне. – Говорят, здоровое животное. Он и наших съел.
– Сэр, вам не кажется…
– Пантера тигрис, – весело пояснил полковник. – Самый крупный в семействе кошачьих. Обитает там, где ему вздумается. Вы можете встретить его в снегах и бамбуковых зарослях, во влажных джунглях и засушливой пустыне. – Он захихикал. – Тигры – властелины этого мира.
– Позвольте задать вопрос, сэр, – обратился к нему Перез. – Зачем мы выслеживаем этого тигра?
Полковник внезапно замер, обернулся и обвел искренним, изумленным взглядом истощенный полк.
– Должен заметить, первый сержант Перез, – сказал полковник, – что вопрос очевиден. – Затем он снова пошел вперед.
– Теперь, – прошептал капрал Смарт, у которого задрожали губы. – Я серьезно напуган.
Майлз теперь и сам был напуган не меньше – впервые с того момента, как его нога ступила на эту землю и жизнь превратилась в абсурдный кошмар. До этого у Майлза не было четких суждений о войне как таковой; а когда он задумался над тем, что, возможно, проще было бы разорвать призывную повестку и бежать в Канаду, он уже отжимался в Форд Орде. Но теперь его амбиции были весьма ограничены: он должен выбраться отсюда живым, вернуться в Штаты, к Эрике.
– Сэр, – спросил Перез, – могу ли я получить от вас разрешение послать ребят на поиски пищи?
– Не стоит, сынок. Мы и так устроим пир на весь мир еще до наступления утра.
Они уставились друг на друга глазами, выделявшимися на исхудавших, грязных липах. «По какому поводу будет пир?» – хотелось им спросить.
– Но у меня для вас есть закуска, – сообщил полковник. Он остановился и стал срывать темно-зеленые листья с высокого растения, покрытого диковинными красными цветами.
Протянув листья солдатам, как протягивают хлеб и вино во время причастия, он добавил:
– Разжуйте их хорошенько. Все дело в соке.
– Эй, сержант, – прошептал капрал Смарт. На его мальчишеском подбородке еще не перестали высыпать прыщи. – Мы теперь так и будем жить на
Нахмурив брови, Перез задумался. Он посмотрел на испуганные лица, окружавшие него. Он уже знал их мысли: «Дело все хуже и хуже. Простые солдаты взялись за офицеров. Это называли «смертью от осколочной гранаты» – негодяи мгновенно взмывали в небо».
– Давайте сохранять спокойствие, – предложил Перез.
Листья, как оказалось, были не так уж и плохи; по вкусу они напоминали шпинат, а эффект от них был такой, будто они только что приняли порцию кофеина. Желудки молодых людей уже давно громко и настойчиво требовали пищи, поэтому солдаты принялись жевать листья так же усердно, как это делал полковник: – громко чавкая, а затем проглатывая пережеванное с таким наслаждением, будто то был салат «Цезарь» с гренками. Но через мгновение ими вдруг овладел еще больший голод, и они принялись сами срывать листья с куста и жадно поглощать их, будто это был невиданный деликатес.
И вдруг джунгли наполнились незнакомыми им до этого звуками. Им показалось, будто они высадились в стране Оз: все, что окружало их, стало в одно мгновение изумрудным. Трава под их ботинкам издавала томные вздохи, как будто молодые люди ласкали женскую грудь. Воздух застыл и превратился в шелк. Ощущение было таким, будто наступил День независимости. Майлз почувствовал, что его слух обострился до предела; он мог поклясться, что слышит, как на том свете в ворота рая проскальзывает туман.
– Ой-ой, – в какой-то момент произнес Джексон, однако не стал развивать идею дальше.
Майлз направился в лесную чащу и вдруг вдалеке увидел пагоду, возникшую из тумана; позолоченные резные края ее крыши блестели.
Он моргнул.
Пагода исчезла. Это оказалось всего лишь сухое дерево.
– Тигры выходят на охоту ночью, – сказал полковник, когда солнце начало постепенно прятаться за деревья. Раздался крик птицы, похожий на девичий смех. И снова Майлз готов был биться об заклад, что слышал, как раскрывались бутоны цветов. – Передние конечности и плечи тигра, – продолжал полковник, – чрезвычайно сильны, на передних лапах имеются длинные, острые когти, способные втягиваться. Череп животного несколько укорочен для увеличения режущей силы мощных челюстей. Наша тигрица – сильная зверюга.
Гольдстайн принялся напевать «Руби, не увози свою любовь в город». На его лице сияла блаженная улыбка. Капрал Смарт сказал:
– Ой, ай..
Перез поднял руку к лицу и сосредоточенно нюхал свое запястье.
Майлз застыл на минуту: он разглядывал сияющий металлом – аппарат для попкорна, который вдруг увидел в зарослях папоротника. Машина была несколько устаревшей: она стояла на тележке с огромными колесами, а ее верхняя часть походила на маленькую цирковую палатку. Он причмокнул губами в предвкушении соленого, жирного угощения.