Пророк
Шрифт:
– Что ж, я думаю, что экономисты Николаевских верфей без труда предоставят расчет, по которому в случае отказа от инвестирования доходы работников снизились бы куда значительнее.
– Хорошо бы. Это не будет натяжкой?
– Будет, конечно. Если бы я не трогал верфи, ближайшие три года все было бы прекрасно. Потом начался бы кризис. Опытный предприниматель должен видеть на три шага вперед.
– Толпам этого не объяснишь. Им подавай все и сразу. А суды последнее время слишком часто становятся на сторону профсоюзов. Да и закон
– Увы, диктатура толпы бывает хуже диктатуры единоличного правителя. Вот поэтому мы и подсунем им немного передернутый расчет, чтобы массы успокоились. Хороший экономист, как и адвокат, всегда может сделать из мухи слона, и наоборот.
– Совершенно справедливо, ваша светлость. С таким расчетом я сумею выиграть дело. С вашего позволения, завтра утром я вылетаю в Николаев.
– Да, конечно. Надеюсь, успех будет сопутствовать вам и в этом деле.
– Не сомневаюсь. Не зря же вы мне ежемесячно выплачиваете целое состояние. Но я все же просил бы вас быть предельно осмотрительным. В последнее время Елена Сергеевна проявляет нешуточную активность.
– Что может быть хуже характера брошенной женщины? – пожал я плечами.
– Возможно. Но достаточно долго было тихо.
– Наверное, накапливала желчь. Ладно, благодарю вас за заботу о нашей семье. А сейчас простите, мне надо ехать.
– Конечно, ваша светлость. Всего доброго.
Я припарковал свой «Мерседес» на улице Генерала Юденича. Мимо, к станции метро «Белогвардейская» шли празднично одетые люди. Ничего не поделаешь, рабочая окраина. Вся культурная жизнь вертится вокруг районной филармонии, галереи изящных искусств, напичканной творениями второсортных художников девятнадцатого—двадцатого веков, да пары-тройки театриков. Если хочешь чего-то большего, изволь отправляться в центр, где крупнейшие музеи и императорские театры. Вот и получается, что по выходным с рабочих окраин множество народа едет на Невский, Васильевский и Петербургскую сторону, а вечером возвращается обратно.
«Может, построить где-нибудь здесь культурный центр? – подумал я. – Такой, чтобы с летним садом и оранжереями, с выставочным залом, где в экспонатах были бы лучшие произведения искусств прошлого и настоящего. Ну и с концертным залом. А что, лиха беда начало. Попрошу Володю Спивакова и Пласидо Доминго с концертами выступить, а там, глядишь, и от остальных звезд отбою не будет».
Я подхватил с заднего сиденья букет и зашагал к дому. Консьержка, судя по виду из Афганистана или Пакистана, жалобно пискнула:
– Вы куда, господина?
– Квартира девяносто три, – бросил я, проходя мимо нее.
Юлина квартира оказалась на пятом этаже. Не больно-то роскошно, для пятиэтажного дома. Выйдя из лифта, я шагнул к нужной мне двери и нажал кнопку звонка. Вскоре за дверью послышались шаги.
– Кто там? – услышал я незнакомый девичий голос.
– Мне нужна Юля, – ответил я.
– Юля, к тебе, – прокричала невидимая мне девушка.
Вскоре
– Кто там?
– Князь Юсупов, – ответил я.
Немедленно послышался звук отпираемого замка, дверь открылась, и на пороге возникла Юля. Она была в простеньком халатике и тапках-шлепанцах.
– Господи, ваше сиятельство! – выпалила она, явно волнуясь. – Как вы здесь оказались?
– Я же сказал, что за мной долг, – улыбнулся я, протягивая ей цветы. – Позвольте пригласить вас на обед в ресторан «Тифлис»?
– Ой, какой красивый букет, – она приняла букет.
– Главное, что они абсолютно свежие. Только сегодня утром были срезаны в Эквадоре.
– Что же вы стоите? – Юля изящным жестом поправила прическу. – Проходите. Господи, да я же не причесана, не накрашена! Подождите меня.
Она метнулась в квартиру и скрылась в одной из боковых комнат.
Окинув взглядом квартиру, я прошел в центральную комнату, которая, очевидно, служила девушкам гостиной. Небольшая стандартная трехкомнатная коморка общей площадью меньше ста квадратных метров. Гостиная, явно самая большая комната, метра четыре на пять с простенькой мебелью, видеодвойкой и аудиоцентром.
Юлина подружка зашла следом за мной.
– Вы правда князь Юсупов? – спросила она.
– Правда, – заверил я ее.
– Тот самый, с которым Юля в «Максиме» обедала?
– Тот самый. А вы, как я понимаю, Ира?
– Да. Чаю хотите?
– С удовольствием.
Девушка вышла из комнаты и вскоре вернулась, неся на подносе фаянсовую чашку с чаем и розетку с вареньем. Поставив поднос на стол, она села на диван, закинув ногу на ногу. При этом ее короткий халатик задрался, полностью продемонстрировав длинные красивые ноги девушки.
– А вы своеобразный мужчина, – произнесла она вкрадчивым голосом.
Я усмехнулся. Кажется, Ира всерьез собиралась стать соперницей подруги.
– А себе вы не принесли? – я сел за стол.
– Спасибо, я не хочу.
Я взял чашку и стал пить чай с вареньем.
– Что-нибудь не так? – поинтересовалась Ира.
– Все хорошо, – улыбнулся я в ответ. – Вы знаете, я много раз участвовал в чаепитиях: и в закрытых английских чайных клубах, и в восточных чайных церемониях. Но вдруг подумал, что впервые в жизни пью чай вот так, с вареньем. То есть так, как его пьет большинство моих соотечественников.
– Вы участвовали в чайных церемониях? – Ира подалась вперед, халатик на ее груди немного распахнулся, демонстрируя крепкие груди. – Как интересно! Расскажите.
– Долгая история, – ответил я и добавил про себя:
«Что же это Юля там так долго копается?».
– Вы, наверное, были во многих странах, – состроила глазки Ира.
Следующие минут десять Ира пыталась кокетничать со мной, а я развлекал ее светской беседой о дальних странах и с каждой минутой чувствовал себя все более неуютно.