Пророк

Шидловский Дмитрий

– Во время холодной войны американцы просто дали Европе самостоятельно развиваться и заниматься своими проблемами. После Второй мировой европейские страны потеряли свои колонии, внешнеполитический маневр ограничивался позициями двух гигантов: России и США. Европа занялась своими проблемами и не пожалела. Эмигранты тут не сыграли большой роли. Просто сменились приоритеты в политике. Вместо внешней экспансии – повышение уровня жизни собственного населения. Вместо мессианства – соблюдение прав человека на своей территории. Это и породило тот золотой век Западной Европы, о котором все вспоминают сейчас с такой ностальгией.

– И который закончился с крахом США, – вставил Вольский.

– Расплата за жесткую привязку экономик, – ответил я. – Между прочим, кризис в США начался как раз в связи с падением доллара,

причиной которого стал многолетний выпуск необеспеченных денег. Но мы-то сейчас говорим о другом. Да, в Европе не возникло серьезных антиамериканских настроений. Но только потому, что американцы не слишком вмешивались, вернее не могли вмешиваться во внутренние дела этих стран. Особенность биполярного мира, не более. Но ведь и особого проамериканизма не возникло. Как только Европа поднялась на ноги, началось соперничество Старого и Нового Света, которое было не столь заметно и не явно только из-за глобального противостояния США и России. Но, заметьте, на востоке-то никакого противостояния не возникло. Напротив, даже вековой лед во взаимоотношениях России и Польши был растоплен. Мы обрели искреннюю поддержку на Балканах, в странах Центральной и Восточной Европы. Там даже русофильство получило огромное распространение, чего прежде никогда не бывало. А все потому, что мы не покупали их, а строили взаимоотношения на основе искренней дружбы. Нам это вернулось сторицей в годы холодной войны. Но сейчас все будет не так. Да, мы «купим» Западную Европу, предав Восточную. Да, сейчас мы победим Китай. Но мы заложим мину замедленного действия под собственную империю. Пройдет лет двадцать, не больше, и на сцене появится новый игрок, который начнет действовать против нас. И тогда мы проиграем. Китай потерпит поражение сейчас? Да, мы раздавим его своей военной мощью. Но это же сделает его верным союзником нашего будущего противника. Поражений не прощают. Многочисленность и трудолюбие китайцев всегда будут обеспечивать Поднебесной важную роль в мировой политике и экономике. Северная Америка? Она пойдет за нашим врагом. Американцы сейчас – разделенная нация, как и немцы. Мешают им воссоединиться амбиции собственных местечковых политиков и наша имперская политика. Но когда мы не сможем достаточно эффективно играть на их поле из-за внутренних трудностей, они обязательно начнут воссоединяться. Это естественный процесс для любой разделенной нации. И политику, который возглавит этот процесс, чтобы победить противников объединения, очень нужен будет грозный внешний враг. Такового лучше России будет не найти. Так что и Америка развернется против нас. Западная Европа? Она переметнется в стан врага из-за давления, которое будет оказывать Россия на их экономику и культурную жизнь. А это неизбежно в однополярном мире. Наша сегодняшняя «помощь» будет забыта, а вернее, поставлена нам в вину, как скупка антиквариата за хлеб во время голода. И самое главное. Мы лишимся поддержки наших союзников в Восточной Европе. Они не простят нам сегодняшнего предательства. Да, население империи сейчас свыше четырехсот миллионов. Да, через двадцать лет будет пятьсот. Да, сейчас мы имеем самую эффективную экономику. Но мы потеряем все эти преимущества, если реализуем план генерала Шебаршина. Наше население будет развращено жизнью за чужой счет. Оно разучится работать и утратит желание сражаться за свою страну. Оно будет требовать хлеба и зрелищ, надеяться на защиту наемников и труд колоний. Такая страна не может не проиграть, и она проиграет. И тогда, через три десятилетия, Россия сама окажется разделенной страной. И все это произойдет по неумолимой логике событий, начальный толчок к которым даст реализация имперского плана генерала Шебаршина. И если провозглашенной его целью сейчас является сохранение лидерства России, то результатом станет ее падение.

В комнате воцарилась тишина. Присутствующие недоуменно переглядывались друг с другом. Первым пришел в себя Шебаршин. Наигранно безразличным тоном он осведомился:

– И где же, князь, по-вашему, появится эта новая сила, которая приведет в краху империи?

– Да где угодно, – отмахнулся я. – Хоть в Польше.

На несколько мгновений в комнате снова воцарилась тишина, а потом раздался короткий смешок Васильчикова. За ним раскатисто расхохотался Нессельроде. Вольский укрыл улыбку, притворно зевнув, а Шебаршин

состроил глумливую гримасу.

– Полноте, князь, – с сомнением покачал головой государь. – это уже совсем из области фантазий.

Дверь кабинета открылась, и в него вошел полковник с аксельбантами Генштаба, державший запечатанный сургучными печатями пакет.

– Прошу прощения, ваше величество, – произнес он, – срочный пакет его высокопревосходительству генералу Нессельроде.

Император кивнул, и полковник, чеканя шаг, подошел к Нессельроде и вручил ему пакет. Генерал небрежным жестом отпустил офицера, распечатал депешу и быстро пробежал ее глазами. По мере того, как он читал, на его лице все больше проступала кислая гримаса.

– Что там случилось? – нетерпеливо спросил государь.

– Наш отряд специального назначения обнаружил тайное убежище Гоюна в горах на афгано-пакистанской границе. Судя по брошенным в спешке вещам и еще теплой еде, мерзавец покинул пещеру не более чем за час до прихода поисковиков. Прочесана вся местность, перекрыты перевалы, но Гоюн пока не найден.

Все взоры обратились на меня.

– Вы знали? – с легким раздражением в голосе спросил Шебаршин.

– Честное слово, нет, – развел я руками. – Сказал просто по наитию.

– По поводу Польши – тоже по наитию? – сдвинул брови император.

– По наитию, – подтвердил я. – Совсем неважно где появится новый манипулятор. Важно, что если какой-то народ пойдет по неверному пути, то неизбежно станет уязвим.

– Ладно, – государь откинулся в кресле. – Суть вашей критики программы генерала Шебаршина мне понятна. Нельзя предавать друзей, следует уважать дальних соседей. Страна должна жить по средствам и трудом собственного населения. Кровопролитие есть зло. Все это правильно... и, простите, банально. Скажите лучше, как выйти из имеющегося тупика.

– Мы должны сесть за стол переговоров с Поднебесной. Все знают нашу силу. Все знают, что мы будем защищать свои интересы до конца. Но наша готовность уважать чужой суверенитет и признавать чужие интересы станет приятной неожиданностью для наших противников. Это остудит горячие головы в Китае... да и здесь тоже, – я мельком взглянул на Нессельроде. – Я уверен, что мы сможем найти компромисс, и нам не понадобится развязывать войну. Не самоубийцы же китайцы, чтобы лезть с нами в драку... тем более если мы лишим их поддержки в Европе и Америке.

– Интересно как? – буркнул Шебаршин.

– Мы заставим их играть по нашим правилам, – ответил я. – Чего хотят народы этих стран? Спокойно жить, работать и творить. Мы можем снизить ввозные пошлины для их товаров и прекратить агрессивную культурную экспансию, которую ведем в последние годы. Мы можем оказать им финансовую помощь и открыть дорогу инвестициям в их промышленность. Если мы сделаем все это, мы обеспечим их лояльность.

– Минуточку! – воскликнул Васильчиков. – Но чем это предложение отличается от того, которое высказал генерал Шебаршин?

– Тем, что князь Юсупов не считает нужным принимать страны Западной Европы в ЕАС, – пояснил Вольский.

– Совершенно верно, – подтвердил я. – Мы не должны опускаться до их уровня ради сиюминутных политических выгод. Мы должны помочь им подняться до нашего уровня. После этого уже добро пожаловать в ЕАС.

– В качестве опасного конкурента, – проворчал Вольский. – Не забывайте, какой там интеллектуальный и научный уровень. Да и промышленный потенциал еще не совсем растерян. Стагнация-то там только пятнадцать лет, при необходимости многие производства можно еще реанимировать. Если вдобавок обеспечить их инвестициями и дать льготный таможенный режим, но не принимать в ЕАС... Как контролировать будем? План Шебаршина все же предполагал, что мы гарантированно останемся на вершине.

– Лучше иметь сильного конкурента в экономике, чем слабого врага на войне, – возразил я. – Тем более что, собрав под крыло несколько десятков таких «слабаков», наш враг может слишком опасно усилиться. Мы поможем Западной Европе начать экономическое возрождение и тем сделаем ее своим политическим союзником на века. Будут конкурентами – тем больше это подхлестнет наших промышленников к инновациям и повышению эффективности производства. В конечном итоге это только стимулирует наше собственное развитие. А вот искусственное создание тепличных условий никого еще сильнее не делало.