Пророк
Шрифт:
Вот убийца несет тело девушки по коридору, по ступенькам, выходит на заднее крыльцо – и снова подвергает себя риску. На заднем дворе его могли увидеть.
– Свидетели есть?
– Мы установили, что каждое из похищений и последующих убийств совершалось в три часа ночи. Большинство людей в это время спят. Нашли одного парня при расследовании предыдущей серии убийств – он как раз вышел покурить и заметил машину, свернувшую в переулок. На этом ниточка оборвалась. Лучший свидетель у нас был по последнему похищению. Женщина видела, как человек парковал машину в переулке, и обратила внимание, что он подошел к дому. В тот момент она ничего плохого не предположила.
– Я хотел бы поговорить с ней.
Васкес потерла виски, вытащила из кармана жевательную
– Как угодно. Организуем. Здесь закончили? Гашу свет, запираю?
Маркус еще раз обвел взглядом комнату и кивнул.
– Да, здесь все.
Выйдя на холодный воздух, Маркус ощутил приступ отчаяния. Кое-что он здесь увидел, кое-что понял, однако этого было недостаточно. Анархист – профессионал, и у Маркуса появилось тревожное чувство, что остановить его не удастся: последуют новые убийства.
17
Элеонор Адар Шоуфилд нагнулась над столом и поцеловала мужа на ночь. Тот сжал ее руку, приложил к своей щеке.
– Люблю тебя. Не засиживайся, – шепнула жена. Она работала медицинской сестрой в госпитале Оук-Фореста и на смену уходила рано утром.
– Я тебя тоже люблю, – ответил Шоуфилд, наблюдая, как Элеонор поднимается по лестнице на второй этаж их чудесного дома.
Темные деревянные полы ретродизайна делали на заказ. По периметру протянули длинные дубовые доски, инкрустированные тонкими полосками орехового дерева, а в каждом углу комнаты орех уложили квадратиками. Дизайн Шоуфилд подсмотрел в интернете. Выяснилось, что инкрустация и сложные узоры вошли в моду во времена промышленной революции. Деревянные покрытия тогда подешевели, так как изобрели новые способы обработки дерева. Особняк, облицованный красным кирпичом, занимал площадь в 4656 квадратных футов, не считая подвала, в котором еще шел ремонт, и вместил в себя пять просторных спален и три большие ванные комнаты. Столешницы вырезали из темного гранита. В главной ванной Шоуфилд установил джакузи и роскошную душевую кабину с многочисленными насадками, струи из которых били под самыми разными углами. У них с женой имелись гардеробные размером с жилую комнату в обычных домах. Высота потолков составляла двенадцать футов, а в гостиной поднимались прямо-таки кафедральные своды.
Дом стал воплощением их мечты, идеальным жилищем. И все же кое-чего Шоуфилду недоставало.
Он не ощущал счастья. Похоже, ничто не могло заполнить пустоту, поселившуюся в его сердце, точно ненасытная раковая опухоль. Шоуфилд не испытывал никаких чувств, он был пуст, бесполезен.
Несколько лет назад Элеонор нашла ему психиатра – немолодого человека с жалкой седой бороденкой, и Шоуфилд согласился пройти небольшой курс лечения. Миновало несколько месяцев, и врач сообщил, что необходимы дальнейшие исследования, поскольку пациент страдает отсутствием способности испытывать удовольствие. Отметил он и резистентность больного к новым приятным впечатлениям. Доктор заключил, что недуги Шоуфилда осложнялись убийственной комбинацией умеренной депрессии и тревожного расстройства личности. Подобное сочетание, пояснил он, вызывает ощущение собственной неполноценности, повышенную чувствительность к отрицательным оценкам и боязнь социального взаимодействия.
Шоуфилд точно знал, что дело не только в этом, и вскоре после долгого разговора с врачом предпочел завершить лечение. Психиатр не помог. Средства от его болезни еще не придумали.
Шоуфилд был не способен ощущать радость, потому что родился без души.
Нет, он любил свою семью, хотел обеспечить ее благополучие. Они заслуживали всего самого лучшего. Ему необходимо стать для них образцовым мужем и отцом, а для этого существовал лишь один способ.
Шоуфилд нажал кнопку на пульте, и с мелодичным сигналом включился большой плоский экран телевизора. Следующий час Шоуфилд просидел в одиночестве, в полной темноте, составляя планы на вечер, а затем поднялся по лестнице, заглянув к жене и детям. Все мирно спали.
Пора за дело.
Он
Девушка напоминала ему девчонок из лагеря в лесу, где прошло его детство. Это и привлекло внимание Шоуфилда, когда он увидел Джесси в первый раз, в кофейне торгового центра. Много лет назад он знал одну девочку; повзрослев, она очень напоминала бы Джесси Олаг. Девочку звали Мэри Кэтрин, и Шоуфилд одно время даже был в нее тайно влюблен.
Перед его глазами предстало жуткое зрелище: дети визжат, сгорая в ревущем пламени, их глаза вытаращены от ужаса… Все смотрят в центр круга, на него.
Шоуфилд тяжело сглотнул, кинул последний долгий взгляд на Джесси и прикрыл багажник. Пришло время принести новую жертву.
День четвертый. 18 декабря, утро
18
Прицелившись, Мэгги отправила шесть девятимиллиметровых пуль в центр круга на груди черного силуэта. Следующую обойму, на пятнадцать патронов, она расстреляла в две маленькие мишени – одну на груди, другую на голове ростовой фигуры.
Мэгги смахнула с глаз светлую прядь и, сняв наушники, повесила их на крючок сбоку от огневой позиции. Она умело переломила ствол «глока», взявшись одной рукой за затвор, другой – за фиксаторы с обеих сторон пистолета, толкнула вперед пружину, вытащила ее; то же самое проделала со стволом. Теперь необходимо было обработать части пистолета смесью из баллончика, протереть их и смазать, после чего пистолет можно собрать.
Мэгги вышла со стрельбища, трижды щелкнула выключателем и зашагала по длинному коридору ко второй двери направо. Туалет был оснащен старой белой раковиной и типовым американским унитазом. Мэгги трижды намылила руки антибактериальным мылом, каждый раз споласкивая их под струей воды. В коридоре она снова три раза включила и выключила свет, заставив замигать лампочки наподобие стробоскопа.
В конце коридора находилось большое помещение, которое текстильная фабрика использовала как сортировочную. В комнате сохранилось хаотическое нагромождение постепенно осыпающихся кирпичных перегородок. Между покрытых красной ржавчиной потолочных опор стояло лучшее компьютерное оборудование в мире. Серверные шкафы и рабочие станции были заключены в большую металлическую клетку. Мэгги вспомнила, как Стэн Макаллан, технический гений их подразделения, что-то рассказывал об экранированной камере, которая защищала компьютеры от атак электромагнитными импульсами. Сетевые шнуры и электрические кабели змеились по полу, свиваясь в запутанные кольца. Помимо компьютерного оборудования в клетке стоял телевизор с экраном на восемьдесят два дюйма, два черных кожаных диванчика, кофейный столик и «Плейстейшн-3». На экране телевизора застыла на паузе картинка какой-то игры. Рядом, на кофейном столике, мигал красным индикатором джойстик.
Стэн сидел за одним из терминалов и с сумасшедшей скоростью барабанил по клавишам. Мэгги еще до встречи была наслышана об основных этапах его карьеры и представляла себе огромного хакера совершенно иначе. Стэн окончил Массачусетский технологический институт, после чего организовал небольшую фирму, занимавшуюся программным обеспечением. Впоследствии маленькую компанию выкупил «Гугл», щедро расплатившись акциями и наличными.
Что касалось не всегда безупречной биографии сотрудников, «пастухи» придерживались неписаного правила: «Не выспрашивай, не рассказывай». Каждый из членов организации понимал, что его кандидатуру выбрали вследствие имевших место в прошлом травм или инцидентов, открывших в них уникальные способности. Все они представляли собой своего рода подпорченный товар. Например, Мэгги знала, что у Эндрю когда-то была семья – жена и дочка, а Директор ранее служил психологом-криминалистом в подразделении поведенческого анализа ФБР.