Пророки богов или Импотенты
Шрифт:
Пытаясь не очень сильно Жибуля расстраивать, говорю: «Ты, сперва, забей, а когда головой перестанешь трястись, внимательно послушай».
После вступления коротенько рассказал ему о «планах сатаны». Где главным звеном была не оплата доктору гонорара за его умение увеличивать грудь, а физическое уничтожение всех находящихся на острове, в первую очередь его, как главного созерцателя и участника происходящих событий. Потом к списку подключаются все коммунары. Далее обязательно полярники со своей станцией (если дотянуться). Даже белых медведей, как стопроцентных свидетелей готовящихся «акций
Проще говоря, чтоб за каждым с огнемётом и ливольвертом не бегать, не зря завезли такое количество солярки, арктического топлива, да бензина. Обложить всё гранипором [7] и всех вместе, с «пастухами» и администрацией отправить вверх.
Бледнел Жибуль породистым еврейским лицом, а те авансовые деньги, которые ему заплатили, порядка трёхсот тысяч долларов показались пустяком за свою молодую и такую красивую жизнь.
Конечно, рассказывая ему обо всех ужасах (исключительно, пользы дела, для) которые хитростью и коварством выведал у Хасана, я покривил душой. В списке готовящихся к ликвидации лиц напротив его персоны был пробел или знак вопроса.
7
промышленное взрывчатое вещество, предназначенное для ведения взрывных работ на открытых горных разработках — прим. автора
Лично доктора в ближайшее время, никто к ликвидации не готовил, не упаковывал. Слишком классным специалистом он был для чехов, не зря его отправляли в Англию, для обучения последним достижениям косметологии. Зато для всех остальных путь вверх (или порционное питание для выживших белых медведей) и разговор о ближайших планах на будущее будет до неприличия короткий, т. е. смерть была предрешена. Оставалась одна закавыка — вывоз и транспортировка зеленных ящиков с пометкой «Свердловск — 19».
Про наличие отравы, хранящейся в зеленых ящиках, доктор, с его слов ничего не знал, однако, держа в руках ампулы, еще вчера стал догадываться о том, что участвует в чем-то скверном.
Отдал я ему, сразу ставшему серьезным, свою роскошную теплую куртку, уж больно сильно после моих проникновенных кладбищенских слов его начало трясти и знобить. Показал направление, хлопнул под зад, мол, давай медицина, думай. И отправил его к цубику, с привезёнными дамами.
Всеми разговорами и наблюдениями поделился в своем кругу. Удивил Федя. Отложив ложку, отставив в сторону банку с тушенкой и почёсывая мошонку с животом, состроил умную физиономию.
— Террористам, этим религиозным зелёным драконам — мир не нужен… Да, не нужен вовсе… — Он задумался, после сурово сдвину брови продолжал. — Не нужен им мир! А пива у нас нету? После тушеночки, пива хорошо бы выпить… К примеру, наступает мир — так это им кровопийцам придется завтра кетменём землю долбать, а за время священных исламских войн землица-то слежалась… Камень, а не земля… А не хочешь землицу ковырять иди навоз за скотом убирай… А это для гордых горцев тяжело… Больших денег не приносит… Ки-кцы-ккцут… Что меж зубьев застряло, должно быть хрящик…
— Федя, не делай в компоте
Сам, удивляясь сказанному, Жорка закрутил головой, после достал из кармана использованную спичку и, отдавая её просителю, ковырявшемуся в зубах пальцем, добавил:
— На-ка, болезный, сковырни из расщелины, что ты там загнал… — Хлебнул водицы и подвел итог своего выступления. — Из тебя такой же теоретик исламизма, как и из верблюжьей задницы свирель…
После этих слов, Федя разулыбался во весь свой шикарный, не знавший зубной щетки рот и очень довольный, как бы взбивая перед сном подушку, констатировал:
— Это ты моему гладкому слову позавидовал, потому и ругаешься имбецилом… Это, как в том случае, когда мужик прятал заначку, нашел старую, ну и на радостях пропил обе…
А мне под эту голубиную глубину подумалось, что в фанатизме и так нет ничего хорошего, а если он еще и ожесточается, привнося элемент религиозности, тогда и появляются шахиды-смертники…
Сладость мудрых речей только тогда и возникает, когда организм изнутри отшлифован разнообразными благородными напитками. Нет зазубрин, нет заусениц. При выходе на волю, словам не за что цепляться, они и ложатся в ложе дискуссии легко, свободно, прочно и основательно.
Разогрели пару банок тушенки, вспенили, взболтали из яичного порошка омлет. Поели. Надо себя развлечь чем-нибудь до отлёта. Принесли из бывшей ленинской комнаты кумачовый альбом части. Всё честь по чести: знамя части, фотография ленинской комнаты в момент проведения политзанятий, перечень «Ими гордится коллектив», панорамная вертолётная съёмка расположения части, т. е. идеальное пособие для шпиона и диверсанта, для полного комплекта не было только адресов и явок военнослужащих.
Пролистывая альбом, наткнулся на семь фотографий отличника боевой и политической подготовке, лейтенанта-комсомольца Муранова Георгия Георгиевича. Полюбовался молодым, статным и пронырливым офицером, сравнил с нынешним Жоркой… Да, все задатки, на то, чтобы сами по себе выросли три подбородка на грязной шее были. Глянул ниже — ноги были готовы вместо биатлона стать ногами, приспособленными для педалей грузовика.
— А где Жорка? — как бы очнулся я.
— Рыбу пошёл ловить, — сквозь сытый сон бурчит Федька.
— Острить острицами пытаешься? Какая здесь рыба?
— Он говорит, что здесь ловил.
Поговорили, вспомнив прилетевшего с нами скрытного офицера. Да и уснули на подушке злоупотреблений. И было нам обоим хорошо.
Досмотреть эротические федькины фантазии нам не удалось. В цубик ввалился мокрый, как цуцик, с сосульками в волосах плохо заморжеваный Жорик и сразу с порога заныл своим противным голосом.