Пророки богов или Импотенты
Шрифт:
Когда мою тушку Гусаров только втягивал в машину, протянув дружескую руку помощи, скорая, завывая сиренами, старалась, как можно быстрее покинуть эту неприятную и негостеприимную улицу, стараясь на практике опровергнуть постулат «тише едешь, дальше будешь». Удалось. В очередной раз интеллигенции удалось посрамить мелкие зловредные страсти к наживе бандитов и жестокие по отношению к своим подчиненным действия спецслужб, а всё потому, что у нас узкая специализация: один знает — как, а другой — куда. Слава интеллигенции!
Кстати видеозапись, ведущуюся якобы из дома Борзого, наглядно подтверждала мою честность
Долго же я сопротивлялся. Ходил, курил обе сигареты и всё в глубокую затяжку. Внимательно и туманно вглядывался вдаль. Призывал свою совесть, чёрт его знает к каким нравственным знаменателям, тем более что в числителе у меня был триста штук гринов. Я вспоминал и о большой заслуженной мною пенсии, и о прекрасной выслуге лет. Чего я только не перепробовал, не перебрал, но, ни один мой довод не мог устоять перед прагматизмом простого стрелка радиста, подполковника Гусарова (его звание и принадлежность к структурам армейских спецподразделений, как раз перед планированием операции выяснилось досконально, как — не знаю). Змей-искуситель, плотно, до обморока обмотав меня своими липкими, как изолента аргументами всё время нашёптывал: ну давай, давай, давай — ё-ё-ё-ё-ё-ё… И по матери меня запускал, и по отцовской линии не щадил. Войдя в раж, он громко и неоднократно кричал: «Я тебе, как коммунист, коммунисту скажу. Георгий, ты не прав».
Слаб человек. Тем более Гусаров надавил на самое больное. Мы, говорит, с Федям, корячились, жизнь свою единственную под угрозу ставили, кровь мешками проливали, давай, делись успехом.
Я естественно картинно всплёскивал руками, делал глаза в потолок и искренне удивлялся: «Что-то я не припомню, когда это вы оба ставили свою жизнь под угрозу? Наговариваешь ты больше…».
Гусаров же, находчивая скотина, тупо таращился на меня, тряс головой, как больной эпилепсией и возмущенно кричал: «А когда спирт твой поганый пили, мы что нектар с цветков опыляли? Имей же совесть, а ведь она у тебя, когда то была! Ну, давай, Жорик, создадим условия для незаконного обогащения офицеров и командиров спецслужб. А то вот, накось, водки выкушай, сучий ты потрох. Но только без обиды, мне твоя ультрапринципиальность без интересу, и так погано».
Я же, как баран у новых ворот, выпил предложенные полстакана подакцизного продукта и голос мой хоть и дрожал от нахлынувших воспоминаний о первой присяге сэсэсэру и дальнейшем прохождении службы, но дрожал он как-то уж больно не убедительно. Металла у отказника в голосе не было, вот что я тебе скажу дорогой читатель. «Это тебя антихрист, сатана соблазняет — нашептывал мне мой спрятанный под газовой плитой партбилет, — одумайся, ведь на Голомятном тебе даже доверяли оформлять стенгазету. Прояви твердость, отвернись от незаслуженного запретного плода…».
А Змея, как заклинило, он все продолжал увещевать и накручивать, и накалять, и безумствовать. Не поверите, в позу бойца стал, собираясь меня в очередной раз бить в область живота и выносить ногами вперёд. Вкрадчиво и по-дружески объяснял, что бить будет больно, но аккуратно, чтобы перед принятием правильного
Короче говоря «пришёл мой приятель и песню унёс», а вместе с песней и я дал слабину. Железные принципы подверглись шершавой коррозии, и металл не выдержал, сломался. В результате идеологической обработке и до секунды с миллиметрами рассчитанного плана, согласился, подставить свою башку под снайперов и автоматчиков, а заодно разыграть небольшой спектакль. Вот так как-то… Родная контора, прикрытие и физическое подавление стрелков не обеспечила, а долларовые купюры, за здорово живёшь, требовала сдать.
Делать нечего, вместо купюр им — пшик, а мне, как ассистенту-режиссера пришлось заниматься самодеятельностью с переодеванием и разработкой спецэффектов. В эти моменты я предавался приятным размышлениям о том, как я всё полученное буду элегантно тратить сегодня, иначе завтра удовольствия могут достаться другому. Ну, что ж, безумству храбрых, поём мы песню.
ГЛАВА 56 Гусаров. Расставание
Ознакомился с последними тезисами Жорки. Понял, что контузии могут быть разные и от взрыва, и от наркоты, и от гидрашки. Смеяться не позволяет гонор, но так как он говорит, поверьте, это достаточно смелое заявление, про ожидаемые разнообразные блага и излишества. Говорит, с гидрашки перейду на вискарь и коньяшные изделия.
Хорошо, что хоть хлопец оказался вменяемым, мог слушать аргументы и вдумываться в тезисы, а там, где слезами, где угрозами, но заставил этого олуха и Ирода в одном лице, будущего «Героя России» пойти на поступок и бандитские деньжата прибрать к ручонкам шаловливым. Будет ему на старости лет ответ, за какие шишы зубы стертые от овсянки вставить и дорогущие лекарства прикупить… Как говориться: твоя любовь, моё богатство.
Короче говоря, как то уж совсем незаметно втиснулся он третьим в нашу тёплую компанию. Подозревать, что это у него очередное задание по внедрению, как-то мозг в эту сторону не поворачивался. Он рисковал больше нашего. Совершил служебное преступление, как говориться: замылил деньжищи, большие тыщи. С подполковника, какой спрос, он же, как дитя неразумное. Думал обмишурить меня. Нет, брат, шалишь… С молоком матери впитанную мудрость держу постоянно в голове. Сотрудники чеки просто так из конторы не уходят, и даже если выберется на пенсию, обычным пенсионером с удочками или лопатой на грядке им не быть. Под ружье вскакивают по первому же свистку. Короче говоря, передал ему свои знания и нравственные установки воздушно-матерным путём.
Смылись из первопрестольной аккуратно. Пущенных по команде жоркиных начальников филеров, потеряли еще в метро. Правда, мы туда и не заходили, а они зашли. В час пик это всегда весело. А попёрлись туда, чтобы этого пацана зелёного прикрыть своими чистосердечными показаниями.
Делу время, а с потехой гулеванить час и не один.
Сорить деньгами не сорили, но отметили раздел полученных трофеев удачно. Душевно отметили, никого при этом не отметелив, и, что уж меня совсем удивило, так это то, что и на меня никто не бросался, ни с ножом, ни с вилкой… Да и откуда злодеям с таким вооружениям взяться. Тихо там было, не подвал, но и не гостиница. Дача принадлежащая Жоркиной родне.