Пророки и поэты
Шрифт:
Как следует за пресыщеньем пост,
Так и за неумеренной свободой
Нас цепи ждут.
"Троил и Крессида" - драма о крахе идеалов и разочаровании в людях. Народ безрассуден, он ведет войну из-за пустяков. Это скопище обманщиков и обманутых, упрямых гордецов и злобных упрямцев.
Даже веселые комедии Барда - "праздник, но уже и конец праздника". После "Двенадцатой ночи" жизнерадостные настроения исчезли из произведений Шекспира. Мэтр прощался с юностью и входил в зрелость...
"Температура"
театральных часов все больше передвигается к retardo. Если сравнить
количество реального времени, охватываемого юношескими и зрелыми
комедиями Шекспира, то они будут соотноситься как краткие ночи лета и
долгие зимние вечера.
"ОТЕЛЛО"
"Отелло" в обычном восприятии не сливается с остальными
произведениями Шекспира. Читателю и театральному зрителю это
произведение - едва ли не самое знакомое. Эпохи, равнодушные к
Шекспиру, для этой трагедии готовы были сделать исключение. Она уже со
времен Гаррика стала излюбленным поприщем для актерских темпераментов,
она удерживалась в репертуаре при любом соседстве, уживалась с пьесами
романтической поры и с бюргерской камерной драмой, с драматургией
натуралистов. Казалось, что ни младший Дюма, ни Стриндберг, ни
Ведекинд не вредят этой трагедии Шекспира, а только поддерживают ее.
Она приобрела нейтральность, как если бы она была наименее зависима от
шекспировского гения и шекспировского стиля. Ее ценили просветители
Вольтер, Лессинг, ее ценили и романтики; после романтиков, когда
наступило в театре и в литературе время, неблагоприятное для Шекспира,
эта трагедия, как живое явление, сохранилась. Господствовала
бюргерская драма в различных ее видах и оттенках; театры и
шекспирологи, почти не задумываясь, отождествили "Отелло" Шекспира с
обыкновеннейшей повседневной драматургией поздних буржуазных
реалистов.
"Отелло" обычно относят к жанру моралите и рассматривают в ряду "простейших" драм Шекспира на бытовые темы. Даже проницательный Гервинус не почувствовал различия между трагедией Шекспира и второразрядной новеллой Джиральди Чинтио. К трагедии привело своеволие Дездемоны, без спросу ушедшей из дома синьора Брабанцио. Даже великий Брандес узрел здесь только трагедию семьи.
Это единственная из трагедий Шекспира, трактующая не о
государственных событиях, а представляющая собой семейную трагедию,
то, что позднее стали называть мещанской трагедией; но обработана она
совсем не в мещанском духе, а в самом грандиозном стиле.
Итак, "Отелло", несомненно, великое произведение, но оно не более
как монография. Это - произведение, не имеющее той широты, которая
свойственна вообще пьесам Шекспира,
своеобразной страсти, роста подозрений у любовника с африканской
кровью и африканской натурой... в конечном выводе узкая тема,
делающаяся великой лишь благодаря величию обработки.
Аполлон Григорьев видел причину гибели Отелло в крушении идеала. Так же интерпретировал мавра и Достоевский: у Отелло - душа младенца, она не может существовать в страшном мире, она изначально обречена на гибель. В "Подростке" Аркадий рассказывает Ахмаковой:
Версилов раз говорил, что Отелло не для того убил Дездемону, а
потом убил себя, что ревновал, а потому, что у него отняли его идеал.
Даже у Гундольфа коллизия драмы - в столкновении мифологического черного героя с мелочностью и коварством повседневности, опасных, но невидимых с Олимпа. Никому из великих комментаторов XIX века не пришла в голову мысль, что драма написана Шекспиром в период акме - между "Гамлетом" и "Лиром" - "Макбетом", то есть наиболее философских его творений, и что невозможно себе представить, чтобы гений, принявшись за мировые проблемы, вдруг замкнулся в банальной семейной драме.
Да, корифеи снизили и упростили Мастера, не узрели в "Отелло" глубочайший теософский миф, стоящий в одном ряду с "Божественной Комедией" Данте, "Потерянным Раем" Мильтона, "Каином" Байрона и "Фаустом" Гете.
А. Блок одним из первых разглядел за "бытовой драмой" мистерию, литургический миракль, тайным смыслом, метафизической аурой которого является мифопоэтический образ вечной борьбы Бога и Сатаны, неба и преисподней, ангелов и демонов - борьбы за душу человека.
По сути дела, мистерия ставила и решала в универсальных образах
христианской мифологии... коренные проблемы бытия.
Отелло находится в центре трагедии. Из этого не следует, что у
него инициатива действия. Скорее он предмет спора между Яго и
Дездемоной. Яго заботится отделить Отелло от Дездемоны, лишить его той
веры в себя, которую дает Отелло любовь Дездемоны. Яго отбивает Отелло
у Дездемоны, как свою законную добычу. Между Яго и Дездемоной как бы
идет спор о душе этого человека. Как дьявол на картинах Джотто, Яго
черной крючковатой лапой тянет к себе Отелло.
В центре - три героя: Отелло, Дездемона, Яго. Двое из них
Дездемона и Яго - воплощают мистерийное противостояние добра и зла.
Отелло - между ними. Если наложить этот треугольник на мистерийную
схему, то получим: Яго - дьявол, Дездемона - ангел, Отелло - человек.
Дездемона, излучающая свет душа, сама гармония, противостоящая
хаосу, заключает в себе божественное начало. Она "снизошла" на Отелло