Прорыв реальности
Шрифт:
Почему-то Владимир Константинович незамедлительно согласился, кивнув в ответ.
— Вот смотрите, мне очень нравится этот трюк! — Тимур положил на стол деревянную разделочную доску, несколько морковин и небольшие металлические скобы.
Он аккуратно разложил на доске морковки веером, как пальцы человеческой ладони, потом с помощью обычного слесарного молотка и набора железных скоб закрепил каждую морковину у хвостика.
— Смотрите, я специально учился этому! — Рымжанов посмотрел на
Быстрыми движениями он стал молотить по морковке, начиная с кончика. Маленькие красные кругляши отлетали один за другим. Пленный, который и так был бледен, теперь позеленел, закрыл глаза и осел на стуле. От падения на пол его спасло только то, что он был прикован наручниками.
— Ну, ты, по-моему, переигрываешь, — сказала Клава, смачивая кусок ваты нашатырным спиртом.
— Подожди, Клава, я еще не закончил. — У Тимура возникла новая идея. — Сейчас я ему хеллоуин устрою.
Он порылся в бауле, достал оттуда бинт и пластиковый флакончик.
— У меня тут краска на всякий случай приготовлена. Я давно к такой инсценировке готовился.
Рымжанов замотал одну руку Славомирского бинтом, обильно полил ее жидкостью, очень напоминающей кровь, и разбрызгал краску по полу. Потом перетянул в плече руку жгутом у все еще бессознательного пациента.
— Давай, приводи его в чувство, — весело сказал он Клаве. — Посмотрим, как он теперь упираться будет.
Славомирский дернулся от запаха нашатыря и открыл глаза. Безумным взглядом он посмотрел на свою руку и простонал:
— Мне не больно…
— Конечно, сейчас у вас болевой шок. Но потом заболит. И даже если вы окажетесь сговорчивым и выйдете отсюда живым, фантомные боли на месте пальцев будут вас все равно мучить. Итак, мы продолжим, или вы все-таки начнете говорить?
— Вы мне руку уродовали, пока я был без сознания? Вы не люди! — По щекам пленного потекли слезы.
— Нет, у вас просто амнезия от болевого шока, — вмешалась Клава. — Так у нас будет разговор или нет?
— Я сейчас лишусь сознания от потери крови, — дрожащим голосом произнес Владимир Константинович, с ужасом глядя на плотно забинтованную руку.
— Я дам вам таблетку, у вас силы появятся, и боль придет гораздо позже, хорошо?
— Дайте, — немедленно согласился пленник, продолжая озираться вокруг.
Клава поднесла стакан воды и красную блестящую пилюлю. Расплескивая воду, Славомирский запил таблетку.
— Итак, — начал Тимур допрос, — что произошло вчера со сталкерами?
— Нам необходимо было форсировать поиск символа. Стало ясно, что вы уже его нашли, но мы были обязаны получить его обратно. Это наше по праву владения!
— Что вы сделали со сталкерами? — повторил Тимур.
— С ними такое делается
— Как именно сказывается? — спросила Клава, голос у нее был строгий и холодный, словно у женщины вообще не было никаких эмоций. — Что происходит?
— Сталкеры — это высшее создание Зоны, это самые главные ее артефакты. Но все дело в том, что они не понимают этого и, как правило, не управляют своими способностями…
Владимир Константинович не замечал, что он говорит спокойно и свободно. Бледность на его лице прошла, и он, казалось, не обращал внимания на свою псевдопокалеченную руку. Психотропное средство, которое ему дала Клава, работало прекрасно.
— Так что вы хотите сказать? Вы знаете все способности сталкеров? — Тимур сел поближе к Славомирскому.
— Не все. Я могу точно сказать, что модифицировать своих, ну, как бы сказать, собеседников в определенной ситуации они могут.
— И что произошло вчера?
— Мы их собрали у нас… у нас, в одном месте, и поработали с ними. Ваш Малахов, насколько я знаю, в курсе, на что способны сильные члены нашего Ордена. Привести несчастного сталкера в неконтролируемое состояние ярости не представляется чем-то сложным. Его начинает так плющить, что он превращает первого попавшегося на его пути человека в неконгруэнтный объект.
— Мы их называем морфами, — добавил Тимур.
— А где вы взяли вчера столько… собеседников, как вы выразились? — спросила Клава.
— Ну и это просто, — спокойно протянул Славомирский. — У нашего Ордена столько, как бы сказать лучше, желающих вступить в него. Молодые люди часто не осознают, что у них нет ни малейших задатков и шансов стать членами Ордена. Но что же, лишать себя такого обширного рабочего материала? Совершенно неразумно.
Пленный за разговором, казалось, забыл и о потерянных пальцах и о страшных пытках и вообще выглядел вполне довольным.
— То есть вы использовали молодых людей как пушечное, вернее, монстрическое мясо? — Тимур возмутился.
— Ну, вы же не думаете, откуда у вас цыпленок в супе, правильно? Для нас все, кто не является настоящим энампом, настоящим благородным вампиром, если хотите — это просто пища. Пища! — Владимир Константинович сделал движение челюстью, словно что-то пережевывал.
— А вы не боитесь, что найдется кто-то, кто и вас сожрет? — Рымжанова разозлила такая аналогия.
— Руки коротки, — сказал Славомирский и осекся, глянув на кровавые бинты.
— Неизвестно у кого. Конечно, тут вы правы, — хмыкнул Тимур. — А что теперь со сталкерами будет?