Прорыв

Свирский Григорий Цезаревич

– - У меня то же самое!
– - вырвалось у него горестно.
– - Тоже прижил ребенка. Ношусь с ним, как дурак с писаной торбой. И никуда не денешься...

– - Так ведь родное детище!
– - Женщина за рулем стала утешать его.
– Терпи, голубок!

– - В том-то и дело, что родное...
– - Наум вздохнул.

"Трамвай", бизнесмен из Чикаго, боялся дико. Глаза вылупил, точно его тащили на эшафот. В конце концов Наум приклеил ему свой листок прямо под причинное место и просил передать господину Текоа,

представителю

Израиля в ООН. А копию выслать брату в Израиль по адресу...

Назавтра, только надел рабочий халат, взял в руки карандаш, как заявился Яша, брательник. Сел рядом повздыхал, тихоня, "красна девица". Наконец, сказал вполголоса: -- Старик! Если что, Динку твою возьмем к себе...
– - Потряс брата за плечо, ушел сутулясь.

Едва начался перерыв, Наум скинул халат и примчался домой. Бросив Нонке странную фразу: 'Трамвай трамваем...", снял с рычажка телефонную трубку, набрал "международную" и попросил дать ему Иерусалим.

Этого раньше никогда не бывало -- ему не захотели дать Иерусалима. Телефонистка сказала, что не знает, где он находится.

– - А Лондон вы знаете где?!
– - зарычал Наум.
– - Соедините меня с Лондоном "коллект".
– - И дал телефон Дэвида Флойда из газеты "Санди телеграф". До этого он ни разу не связывался с ним, знал только, по сообщению Дова, что Дэвид Флойд -- не "левый". И знает русский язык. Быстро передал Дэвиду Флойду о том, что произошло в Ленинграде. Сам факт Дэвиду Флойду был известен. О мотивах несостоявшегося захвата услышал впервые.

– - Я хотел бы быть в курсе вашей личной судьбы, -- прозвучал из Лондона суховатый голос.

– - В свете того, во что выльется будущий процесс, моя судьба никакого значения не имеет.

– - По натуре вы пессимист, Наум?

– - Я известный Оптимистенко, господин Дэвид Флойд. До свидания!

Заснуть в эту ночь он не мог. Ворочался с боку на бок. Вставал. Но оказалось, не спит и жена.

– - Муха, -- наконец, решилась она.
– - Зачем нам Израиль?

– - Что-о?

– - Там, наверное, даже грибов нет!

Наум стремительно сел, обхватив руками ноги в полотняных кальсонах со штрипками.

– - Как так грибов нет? Спросим у Дова... Если грибов нет, тебе действительно, ехать незачем...

– - А ты?

– - Я поеду один. Или женюсь на Геуле.

– - На Ге-у-ле?
– - Нонка приподняла завитую, в белых пластмассовых "бигуди" голову над подушкой.
– - Геула -- солдат в юбке. Фельдфебель-парашютист. Ты ляжешь в кровать с фельдфебелем?
– - Упала на подушку и вдруг заплакала горько: -- Муха, я злая нехорошая женщина!..
– - Наум обнял жену.-Успокойся. В Израиле есть грибы... Боишься?
– - спросил он, когда жена приткнулась к его груди вспотевшим лбом.

– - Хорошенькое дело! Ты что, не знаешь, где мы живем? Один такой самолетик, и евреи поедут по сталинскому маршруту. А то и далее...

Предвиденье Нонки, казалось, начало подтверждаться. Однажды утром зазвенела междугородняя. Науму

со сна показалось, на него наезжает, сшибая, черная "Волга". Он схватил трубку, вытирая рукавом пижамы взмокшее лицо. Вызывала Рига. В телефоне послышался тихий девичий голосок.
– - Говорит Рут Александрович*!.. У нас в гостях Марик Шмон ! Собирается к вам...

В квартире Наума ванна была с газовой колонкой. Вскоре она стала черной от сажи. А бумаг не убавлялось. На другой день из квартиры Наума начал просачиваться на лестницу дым, и кто-то вызвал пожарных.

– - У вас горит?!
– - взмокший пожарник в черной каске всунул голову в коридор.
– - Нет ?

– - Мы горим без дыма!

– - Тьфу!
– - пожарник помчался дальше.

Утром Наума вызвали в ОВИР. В ОВИРе было пусто, как в сарае. Давненько такого не видали...

– - А вы, случайно, не раздумали ехать?
– - спросил его затурканный и незлой капитан МВД Золотухин, армейский щеголь, которого евреи называли "Золотухес"... Нет? Странно! А многие, знаете, передумали... Я бы, признаться, при вашей зарплате... И квартира у вас своя... Он взглянул на Наума в нерешительности: сказать или нет, чтоб забирал свои бумаги и бежал, куда глаза глядят? Приближается такая туча! Мало ваших резали, что ли?!

Наум понимал его безмолвные предупреждения и знал, почему "золотухес" говорит с ним доверительно, как со своим. Тот прочитал в анкете Наума, что Наум когда-то чинил в судебной экспертизе Московского уголовного розыска приборы. Числился там на подставке. А коль работал, пусть недолго, в системе МВД, значит, человек свой. А своему надо пособить... Очень хотел помочь Золотухин этому длинному лысоватому инженеру со смешинкой в глазах, да не решился. Сказал только, вынув расческу и подправив ею свой и без того безукоризненный пробор:

– - Вот, знаете, две загадки мучают меня. Снежный человек и евреи. Наука бессильна объяснить... Что? Новая характеристика нужна с места работы? Зачем?.. Мы, знаете, МВД, а не КГБ. Могу сказать вам по величайшему секрету: мы не ведаем ни хрена...

В "треугольнике" Электролампового завода с Наумом говорили, как на следствии: -- Гур Наум Иосифович, по национальности еврей, 1922 года рождения, ранее не судим... давно ли вы хотите ехать в Израиль?

– - С детства! Это голубая мечта всей моей жизни!

– - Допустим... Но хочет ли ехать ваша жена?

– - Моя жена поедет со мной хоть в Гану, хоть в Уганду!

На другой день вызвали Нонну.

– - Садитесь... Куда вы собираетесь ехать? Не поняли мы -- в Уганду, Гану или еще куда?

– - Я никуда не собираюсь!
– - выпалила испуганная Нонка.

– - Ага! Значит, ваш муж нас дезинформирует...
– - И со всех сторон в три голоса: -- Он вас принуждает ехать?!

Но Нонка уже справилась с собой.
– - А что вы вмешиваетесь в наши семейные дела? Может, я хочу поглядеть крокодилов в Уганде! В России крокодилов нет!..