Проржавленные дни: Собрание стихотворений
Шрифт:
Мамонт («Он возник из тьмы тысячелетий…»). КД. Л. 104 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 137 об., приложено к письму Д. Шепеленко 19 декабря 1952 года (п.ш.). Ст-ние вызвано реальным эпизодом – недалеко от поселка, где жила Кугушева, был обнаружен скелет мамонта: «У нас нашли скелет мамонта. Погода не дает сходить посмотреть, я знаешь как обожаю мамонтов и всяких археоптериксов! Мамонт это самое светлое, что сейчас есть в моей жизни» (письмо к Н. Минаеву 12 мая 1948 года // ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 192. Л. 6 об.).
«Наши предки, может быть, тоже…». КД. Л. 105.
«Прости меня. Любить я не умела…». КД. Л. 105 об. Об адресате ст-ния, М. Яковлевой (Ямпольской), см. выше.
«Горчайший
«Пока навстречу не раскрылась…». КД. Л. 107. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 149 об., приложено к письму Д. Шепеленко 28 декабря 1952 года.
«Стучит, стучит, стучит…». КД. Л. 107 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 149 об., приложено к письму Д. Шепеленко 28 декабря 1952 года.
«Хочется завыть, как воет волчица…». КД. Л. 107 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 152, приложено к письму Д. Шепеленко 31 декабря 1952 года. Кошачьи мистические глаза – кошка Мурыса и собака Валетка, скрашивавшие одиночество Кугушевой в Казахстане, регулярно упоминаются в ее переписке; ср. в письме к Шепеленко 15 августа 1954 года: «Зимовать придется с двумя тварями, больной пес и кошка-фокусница» (ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 243).
«Настроив душу на высокий лад…». КД. Л. 108. Автографы – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 152 об., приложено к письму Д. Шепеленко 31 декабря 1952 года; ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 154 об., среди писем Д. Шепеленко 1953 года. Об адресате ст-ния, М. Яковлевой (Ямпольской), см. выше.
Музыка («Мне вышел навстречу с балкона рояль…») <вариант 1>. КД. Л. 108. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 154 об., среди писем Д. Шепеленко 1953 года. В письме к тому же адресату 8 февраля 1953 года Кугушева поясняла: «Я знала, что мамонт-рояль Вам должен понравиться, только Вам и больше никому, и удивлена, что он понравился Рюрику <Ивневу>. Мои друзья упрекают, что он – головной образ» (Там же. Л. 158). Ср. также: «Вы в одном письме спрашивали меня – на каком инструменте я играю. На рояле. Я очень ленилась серьезно учиться. Но играла я почти свободно, хотя очень трудные вещи не играла. <…> С детства была воспитана на серьезной настоящей музыке. Имела до 37 года свой прекрасный рояль, когда заболел муж то рояль пришлось продать. Но музыку всегда любила и никогда не бросала, бывала на всех настоящих концертах» (Письмо к нему же 30 сентября 1958 года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 393 об).
Музыка в саду («Мне вышел навстречу с балкона рояль…»). <вариант 2>. КД. Л. 108 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 160 об., приложено к письму Д, Шепеленко 19 февраля 1953 года. Кугушева переделала первоначальный вариант ст-ния по совету Шепеленко, высказанному в несохранившемся письме. Посылая ему второй вариант, она писала: «Что Вы теперь скажете, дорогой Дмитрий Иванович? Все-таки я здорово Вас слушаюсь? А это совсем мне не свойственно. Третий раз я, конечно, уже не буду измываться над бедным мамонтом. Вот, бедняга, попал в переделку» (Там же).
Дрейф («Черной краской замазаны стекла…»). КД. Л. 109 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 167, приложено к письму Д. Шепеленко 16 марта 1953 года; ср. в том же письме: «<…> я вообще предпочитаю всему – путешествия, особенно на севере. Недавно я читала кал. Бадигина “три зимовки Г. Седова”» (там же; подразумевается книга: Бадигин К. С. Три зимовки во льдах Арктики. М., 1950).
Кораблекрушение («Штурмовали штормы дни и ночи…»). КД. Л. 110. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 160 об., приложено к письму Д. Шепеленко 16 марта 1953 года.
«Растрепанной книжкой – жизнь…». КД. Л. 110 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 170, приложено к письму Д. Шепеленко 26
Чаепитие («Запоет, заиграет чайник…»). КД. Л. 111. Автографы – ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 192. Л. 16 об., в письме Н. Минаеву 29 мата 1952 (?) года; ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 177, приложено к письму Д. Шепеленко 6 мая 1953 года.
«Я к тебе протягиваю руки…». КД. Л. 112. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 187 об., приложено к письму Д. Шепеленко 10 августа 1953 года (п.ш.).
«Не скрипнет дверь, приход твой возвестя…».КД. Л. 112. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 187 об., приложено к письму Д. Шепеленко 10 августа 1953 года (п.ш.).
Дождь («Прозрачный бисер на стекле…»). КД. Л. 112 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 191, приложено к письму Д. Шепеленко 26 августа 1953 года.
«Я не хочу благодарить тебя…». КД. Л. 112 об. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 193, приложено к письму Д. Шепеленко 30 августа 1953 года («Дорогой Дмитрий Иванович, захотелось послать Вам вспыхнувшие снова экзерсисы моего “утомленного гения” (Знаете: “утомленное солнце” танго) <…>»).
Туча («Скрывая полыхающий закат…»). КД. Л. 113.
«Сколько дней еще осталось…». КД. Л. 113 об.
Ночь («Засохшая пустынная душа…»). КД. Л. 114. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 203, приложено к письму Д. Шепеленко 3 декабря 1953 года.
«Тверской бульвар. Чириканье напропалую…». НВ. С. 39. Печ. по: КД. Л. 115. Автограф – ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 204, приложено к письму Д. Шепеленко 3 декабря 1953 года.
«Ты встанешь утром рано…».КД. Л. 115 об.
Б. Пастернак («Сестра моя Жизнь. Мальчишеский профиль арапский…»). НВ. С. 40. Печ. по: КД. Л. 116 об. Автограф – ГЛМ, Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 207, приложено к письму Д. Шепеленко 27 декабря 1953 года. Вероятно, Шепеленко или кто-то еще из получивших рукопись показал ст-ние герою; позже Кугушева писала: «Стихи Пастернаку основаны на его же цитатах. Ему-то понравилось?» (письмо Шепеленко 19 января 1934 года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 7. Л. 210 об.). Кугушева была знакома с Пастернаком и присутствовала при чтении стихов, позже вошедших в сборник «Сестра моя жизнь» (М., 1922), ср. в одном из вариантов воспоминаний Н. Вольпин: «Ранней весной 1920 года у нас в “Зеленой мастерской" на квартире у Полонского живший отшельником Борис Пастернак прочитал еще не опубликованную “Сестру мою жизнь". Кроме юных поэтов нашей группы Захара Хацревина, <Я.> Полонского, Кугушевой, меня, <Е.> Кумминга (Зильбера Каверина> не было), пришли послушать Сергей Буданцев с женою (поэтессой Верой Ильиной) и Борис Пильняк (этот, правда, в самом начале чтения ушел)» (Звезда Востока. 1987. № 3. С. 150). В ее переписке 1940-1950-х годов имя Пастернака возникает не однажды: «Показывали ли Вы мои стихи Пастернаку? Что он о них сказал? Ведь Пастернак меня немного знает, хотя близко мы не знакомы» (письмо к А. Златовратскому 17 февраля 1949 года // РГАЛИ. Ф. 202. Оп. 2. Ед. хр. 187. Л. 40 об.); «Пастернак тоже очень понравился, поблагодарите его пожалуйста. Вообще его личность мне очень симпатична это большой, добрый, честный и очень талантливый ребенок, святой ребенок. Я так его воспринимаю, хотя с ним была знакома мало. Кажется мы с ним виделись последний раз на похоронах А. Белого, стояли в почетном карауле у гроба. В профиль он очень похож на Пушкина» (письмо к Д. Шепеленко 22 сентября 1951 (?) года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 50 об.); «Мне недавно прислали книгу Бор. Пастернака, прозу “Повесть”. Прочитала с большим удовольствием и в прозе он такой же, губастый, с чистой душой большой ребенок, своенравный и милый, фантазер и причудник. Я мало с знакома, но большую нежность к нему питаю. Вы его видите? Передайте привет пожалуйста» (письмо к Д. Шепеленко 27 ноября 1952 года // ГЛМ. Ф. 366. Оп. 1. Ед. хр. 5. Л. 130 об.).