Прощальный поцелуй Греты Гарбо

Князева Анна

– Не будем терять время, – повторила Лионелла и приказала портье: – Немедленно вызывайте полицию.

Глава 1

Полуправда

Григорий Шмельцов не находил себе места. Физически он сидел в кресле, но его руки переживали свою, отдельную жизнь. На письменном столе управляющего не осталось ни одного предмета, не побывавшего в руках Шмельцова.

– Незачем вам так волноваться, – сказал толстошеий следователь без возраста, какими бывают крупные мужчины

с резкими чертами лица. Особенный, упрямый постав головы придавал ему решительный вид.

– Не трудитесь… – Шмельцов с тоской оглядел кабинет. – Мне хорошо известно: что бы я ни сказал, вы все пересобачите по-своему.

– Как вы сказали? – спросил толстошеий.

– Пересобачите.

– Ну, это как вам будет угодно…

– Что?

– Думайте, говорю, как хотите. – Следователь забрал из рук Шмельцова тяжелое пресс-папье. – Оставьте его в покое. Мы здесь в гостях. Управляющий отеля на время предоставил нам свой кабинет.

– Я все понимаю. Слава богу, не дурак… – обиженно проговорил Шмельцов.

Следователь придвинул к нему заполненный бланк протокола:

– Ознакомьтесь и распишитесь.

– У вас нет очков?

– Нет.

– Черт знает что!

– Это претензия? – следователь недовольно повел головой. – Свои нужно иметь.

– Я не рассчитывал, что этой ночью мне придется подписывать протокол.

– Кто-нибудь! – зычно рявкнул толстошеий. – Очки принесите!

В кабинет заглянул полицейский:

– У криминалистов есть лупа.

– Давайте!

Шмельцову подали лупу, и он стал придирчиво изучать протокол. Прочитав, постучал ногтем по бумаге:

– Вот здесь…

– Что?

– Я сказал, что, вернувшись в номер, сразу прошел в ванную.

– Ну? – склонив голову, следователь исподлобья глядел на Шмельцова.

– А вы написали: «почти сразу».

– По-вашему, это меняет дело?

– В моем положении важна каждая мелочь.

Следователь вычеркнул слово «почти».

– Подписывайте.

– Надеюсь, вы понимаете, что не я убил того человека. Я даже не знал его, боже мой!

– Тогда как он оказался в вашей постели?

– Опять двадцать пять! Я не зна-а-аю! – Шмельцов нервически схватил подставку для ручек, но толстошеий отобрал ее и установил на противоположный край письменного стола.

– Давайте заканчивать.

– Но что будет со мной?

– Пока оставайтесь в отеле.

– В этом же номере? – Шмельцов вскинул руки, как будто ощутил внутренний толчок, готовый превратиться в истерику: – Нет уж, избавьте!

– Можете переехать в другой номер. Я разрешаю. Пишите, – чтобы подтолкнуть допрос к завершению, следователь стал диктовать: – «С моих слов записано верно, мною прочитано…»

Чуть помедлив, Шмельцов начертал стандартную фразу, поставил роспись и устало откинулся в кресле.

– Теперь могу удалиться?

– Можете, – кивнул следователь. – Не забывайте,

что вы под подпиской и должны оставаться здесь.

– Не нужно десять раз повторять. – Шмельцов встал и направился к выходу.

Однако когда он приблизился к двери, та распахнулась и на пороге появилась Лионелла.

– За мной прислали полицейского.

– Баландовская? Из триста двенадцатого? – Следователь сдвинул манжету и взглянул на часы: – Уже три… – Затем поднял глаза и помахал Шмельцову рукой: – А вы ступайте, ступайте…

Лионелла чуть отстранилась, чтобы пропустить Шмельцова, и тот, проходя, тихо заметил:

– Свежа, как утренняя роза…

Но уже через мгновение следователь предъявил ей реальность:

– Садитесь, Баландовская!

Она опустилась в кресло, где только что сидел Шмельцов.

Глядя на Лионеллу, такую невозмутимую и холеную, невозможно было представить, что, собираясь, она долго выбирала подходящий наряд. Остановившись на строгой юбке, надела белую блузку с массивным кружевом «ришелье». Приколола под воротник бриллиантовую брошь, но тут же сняла, решив, что с брошью ее образ не будет соответствовать заявленным обстоятельствам.

Она – свидетель преступления, а значит – ничего лишнего. Волосы заколола в строгий, но элегантный пучок, помаду выбрала бледную, телесного цвета. Что еще?.. Ах да! Тонкие колготки (не идти же к следователю с голыми ногами). Туфли-лодочки – пудрового модного цвета на небольшом каблуке.

Лионелла не терпела дурновкусия и женской несобранности.

Следователь вытащил из папки незаполненный бланк, бросил его на стол и припечатал тяжелой волосатой рукой.

– Приступим… – Он взял ручку и сделал несколько пробных штрихов. – Не пишет!

– Думаю, управляющий отеля не будет в претензии, если вы позаимствуете одну из его ручек, – подсказала Лионелла.

– Так и сделаем, – толстошеий взял хозяйскую ручку. – Ваше полное имя…

– Лионелла Павловна Баландовская.

– О как!

– Вас что-то смутило? – она шевельнула бровью, и следователь почувствовал опасное напряжение.

– Нет, ничего. Что касается меня, все значительно проще: Фирсов Егор Петрович, следователь по особо важным делам Следственного управления по городу Санкт-Петербургу. – Представившись, Фирсов записал ее имя и снова спросил: – Где проживаете?

– В деревне, но прописана в городе. – Лионелла ни на минуту не теряла осанки и, говоря, чуть-чуть наклоняла голову, отдавая должное статусу собеседника.

Тот спросил:

– Адрес?

– Москва, Мансуровский переулок…

Он снова записал и уточнил:

– Фактический адрес проживания, говорите, в деревне?

– Деревня Барвиха, сто тридцать шесть.

– Улица?

– Без улицы. У наших домов – только номера.

– Скупо, но время экономит… Образование?

– Как у всех – высшее.