Прощай, Калифорния !
Шрифт:
Он достал пару наручников и защелкнул их на запястьях Левинтера. Голос судьи прозвучал слабо и неубедительно:
– У вас нет ордера на арест.
– Не будьте таким тупым и не смешите меня. Я не хочу никаких переломов позвоночника, никаких ненужных звонков по телефону, никаких попыток бегства и уж конечно никаких самоубийств. - Он посмотрел на фотографию, которую все еще держал в руке. - Вы долго будете меня помнить. Я хочу, чтобы вы сгнили в Сан-Квентине.
Райдер подвел Левинтера к двери, остановился и посмотрел в сторону Паркера и Джеффа.
– Обратите
– Майор Данн никогда в это не поверит. Так же, как и я, - отозвался Джефф.
Глава 10
– Вы нас использовали! - Лицо Барнетта побелело и исказилось. Он так дрожал от неудержимого гнева, что "Гленфиддиш" выплескивался из его стакана на пол кабинета Моро, но Барнетт даже не замечал этого возмутительного расточительства. - Вы обманули нас! Мерзкий ублюдок! Прекрасная работа, ничего не скажешь, - склеить наши записи и свое собственное обращение!
Моро предостерегающе поднял палец.
– Перестаньте, профессор. Это не поможет. В самом деле, вы должны научиться сдерживать себя.
– А на кой черт это ему нужно?! - Шмидт был в не меньшей ярости, чем Барнетт, хотя лучше контролировал себя. Все пятеро физиков, а также Дюбуа и двое охранников собрались в кабинете Моро. - Мы беспокоимся не за свои репутации и не за свои имена. Мы думаем о жизнях тысяч людей, и если эти жизни погаснут, мы будем нести за это ответственность. По крайней мере, моральную. Каждый зритель, каждый слушатель, каждый читатель в нашем штате убежден, что мощность водородной бомбы, которую вы установили на дне, действительно полторы мегатонны. А ведь нам хорошо известно, что она в три с половиной мегатонны. Но если люди поверят - а с чего бы им не поверить? что это часть все той же единой записи, то они будут считать, что все сказанное вами произнесено с полного нашего согласия. Вы чудовище! Зачем вы это сделали?
– Чтобы добиться нужного воздействия, - невозмутимо ответил Моро. Самая элементарная психология. Детонация устройства мощностью в три с половиной мегатонны приведет к весьма впечатляющим последствиям, и я хочу, чтобы люди говорили себе: "Если это была бомба в полторы мегатонны, то что же будет, если взорвать все тридцать пять мегатонн?" Это придаст весомости моим требованиям, верно? В атмосфере террора все возможно.
– Я поверю чему угодно насчет вас, - заявил Барнетт. Он бросил взгляд на развалину, некогда бывшую Уилли Аахеном. - Чему угодно. Даже тому, что вы готовы подвергнуть риску тысячи жизней, чтобы добиться психологического эффекта. Вы понятия не имеете о том, какой характер примет цунами, какой высоты может достичь приливная волна и произойдет или нет землетрясение в районе разлома Ньюпорт-Инглвуд. И вам на все это наплевать, лишь бы добиться нужного эффекта.
– Вы преувеличиваете, профессор. Если говорить о высоте приливной волны, то люди наверняка сделают значительный запас безопасности между уровнем подъема воды, о котором я говорил, и худшими своими опасениями. Что же касается разлома Ньюпорт-Инглвуд, то лишь безумец останется в том районе после десяти часов утра. Не могу представить, чтобы толпы людей
– В основном! В основном! То есть утонет несколько тысяч - и ладно?
– У меня нет причин любить американцев. - Моро по-прежнему сохранял каменное спокойствие. - Они не были особенно добры ко мне.
Наступило молчание, а затем Хили тихо произнес:
– Это даже хуже, чем я предполагал. Расовые проблемы, религия, политика... Этот человек изувер, фанатик.
– Он просто спятил, - подытожил Барнетт и потянулся за бутылкой.
* * *
– Судья Левинтер желает сделать добровольное признание, - сказал Райдер.
– Неужели? - Данн пристально посмотрел на дрожащую от страха фигуру, бледную тень того, кто так долго властвовал в суде. - Дело обстоит именно так, судья?
– Конечно, так, - нетерпеливо перебил его Райдер.
– Послушайте, сержант, я задал вопрос судье.
– Мы с Джеффом были там, - сказал Паркер. - Никакого принуждения или насилия. Сержант Райдер прикоснулся к судье лишь один раз - когда надевал на него наручники. Мы не стали бы лжесвидетельствовать, майор Данн.
– Надеюсь. - Данн обратился к Делажу: - Отведи его в соседний кабинет. Я приму у него заявление через минуту.
– Подождите уводить его, - попросил Райдер. - О Хартмане что-нибудь слышно?
Впервые с начала разговора Данн позволил себе улыбнуться:
– Наконец-то повезло. Сообщение пришло только что. Оказывается, Хартман жил несколько лет в доме своей овдовевшей сестры, вот почему его имени не оказалось в телефонной книге. До последнего времени он редко бывал там. Много путешествовал. Вы ни за что не догадаетесь, чем он занимался.
– Буровыми вышками.
– Черт побери, Райдер, так испортить удовольствие человеку! - с легкой досадой произнес Данн. - Вы правы, он был бригадиром подсобных рабочих на буровой вышке. Самые лучшие характеристики. А как вы узнали?
– Я не знал. Кто был его поручителем?
– Два известных местных бизнесмена, а что?
– Донахью и Левинтер.
– Угадали.
Райдер посмотрел на Левинтера.
– Вместе с Хартманом вы составили тот список бурильщиков и инженеров: вы - воспользовавшись данными, полученными во время судебных расследований, и сообщениями нефтяных компаний, а Хартман - на основе личного опыта. Верно?
Левинтер ничего не ответил.
– Ну, по крайней мере, он этого не отрицает. Скажите, Левинтер, это ведь Хартман нанимал тех людей?
– Не знаю.
– Это он занимался их похищением?
– Не знаю.
– Однако он так или иначе контактировал с ними?
– Да.
– И доставлял их?
– Думаю, что да.
– Отвечайте "да" или "нет".
Левинтер собрал остатки своего достоинства и повернулся к Данну:
– На меня оказывают давление.
– Если вам угодно так это называть, - без всякого сочувствия ответил Данн. - Продолжайте, сержант.
– Так да или нет?
– Да, черт побери, да.