Прощай, любимый Дрезден-Сити!
Шрифт:
Но я сфотографировал и тот, и другой поезда, после чего мы с Вадиком отправились к выходу с вокзала. К которому мы добрались, пройдя через весь вокзал с его блеском и нищетой. У выхода я заметил вход в метро. Точнее вход на станцию `Вокзальная', бывшую одной из 6-и станций Днепропетровского метро, славного своими малыми размерами и вечным недостроем с самого дня своего основания.
– Слушай, Вадик!
– говорю я - А может, прокатимся на метро, а? Я вот в Днепре, сколько ни бывал, а вот в метро местном не ездил.
– Ой, Сань!
– скривил лицо Вадик - То наше метро такое убогхое, что
На этом, так и не начавшись, и закончилось моё знакомство с днепропетровским метрополитеном, а через секунду мы были на площади имени всё того же Петровского.
Площадь Петровского под воздействием непонятно откуда выплывших туч выглядела ещё мрачнее, чем она есть на самом деле. И сталинские дома на ней выглядели не просто мрачными - они словно давили на психику, заставляя чувствовать себя здесь, как в каменном мешке. Только в центре площади модернизированные трамваи Tatra, стоя на трамвайном кольце ожидали пассажиров и сверкали всеми расцветками нарисованных на них реклам.
Я сфотографировал площадь, а затем и величественное здание вокзала, которое поражало своим мраком не меньше всех остальных зданий площади. А затем мы направились вперёд. Я уже, приближаясь к остановке, подумывал о том, чтобы сесть в трамвай, но Вадик, угадав мои мысли, сказал:
– Сань, мы щас будем гхулять пешком. Я всегхда так делаю, когда приезжаю в Днепр, так шо и ты со мной тоже прогхуляйся - тебе полезно.
Я спорить не стал. Ибо и вправду я набрал слишком много лишних кило, а что поможет их сбросить, как не долгая прогулка по городу?
С площади мы вышли на проспект Карла Маркса. Проспект Маркса во многом был похож на наш дрезденский проспект Ленина, но был куда оживлённее - машин было больше, трамваев было больше, магазины, обменники валют и прочие весёлые заведения встречались на каждом шагу в больших количествах, а людей - людей было здесь столько, что мы едва протискивались сквозь это человеческое море.
И вот решаем мы через множество шагов свернуть на улицу Фрунзе. Переход не оборудован был светофором, потому нам приходится ждать, когда машины слегка иссякнут. Когда мне показалось, что машины освободили дорогу, я уже приготовился перебегать, но Вадик вцепился в меня мёртвой хваткой и прошипел:
– Куда? Ты сдурел что ли под машины кидаться? Я ж за тебя в ответе, забыл?
– Да Вадик, блин - возмутился я - я что в большом городе не жил, дорог таких не перебегал?
– Делай это у себя в Питере, а тут я за тебя в ответе. Ясно?
Машины временно исчезли с нашего горизонта и вот мы уже на Фрунзе. Улица Фрунзе оказалась мрачноватой индустриальной улочкой, типа тех питерских улиц, что граничат с Обводным Каналом, но лишённая особого питерского колорита улица Фрунзе в Днепропетровске выглядела всего лишь заурядным мрачным переулком, который и разбомбить было, не жаль. Заурядной для кого-то, но уж точно не для меня, который старался фотографировать всё, что казалось наиболее индустриальным - и трубы, и фабричные проходные и любой другой индастриал. Чем вводил Вадика в сильное недоумение.
– Шо ты тут нашёл?
– спрашивал меня Вадик - тут смотреть нечего, одни заводы!
– Ну не всё время же одни достопримечательности
– ответил я, не отрываясь от съёмки - индастриал это тоже хорошо!
В конце концов, блуждая по Фрунзе, набрели мы на книжный магазин, куда естественно не преминули зайти. Магазинчик тот был весьма невзрачен на вид, а внутри был поход на питерскую книжную ярмарку имени Крупской с её бедным оформлением а-ля провинциальный ДК, но с разницей в том, что тут представлены были исключительно книжные новинки. Мы с Вадиком на время разошлись, и я стал осматривать стенды. Вся иностранная и русская литература была представлена российскими издательствами - даже старая добрая серия `Азбука-классика' со всеми своими Довлатовыми, Газдановыми, Кафками, Набоковыми и многими другими именами святыми для культурного человека.
Но ещё интереснее мне было посмотреть на современную украинскую литературу, и направился я в соответствующий отдел.
А там было много Ирэны Карпы, эдакой местной бледной женской копии молодого, голодного и злого Эдички Лимонова со всеми её дешёвыми попытками эпатировать публику на рднй мов. Была какая-то книжка со смешной аннотацией, говорившей о её не менее смешном содержании - типа дочка украинского олигарха истосковалась по родине и вернувшись тут же начинает творить добрые дела.
`Придумают же люди такую нереалистичную чепухню - подумалось мне - Интересно, где автор видел таких сказочных дочек олигарха? Которым так сказочно фартит по возвращении на батькивщину?'.
И много книг локальных днепропетровских писателей на украинском и русском языках в дешёвых обложках и обречённых на никому-не-нужность не только за пределами города и области, но и в их пределах.
Словом, сучасна укранська лтература ничем не порадовала меня в основной массе и на её фоне нетленные Шевченко, Коцюбинский, Лэся Украинка и Винниченко, не говоря уже о Лине Костенко смотрелись куда как более пристойно. Один Жадан, про которого я много был наслышан в России, был ещё ничего.
Разочарованный сучасною укранською лтературою, я развернулся к выходу, где наши с Вадиком пути снова пересеклись:
– Ну чё ты там, гхде побывал?
– спрашивает он меня.
Я рассказал ему про всё, что увидел на стендах с украинской литературой и поделился своим мнением обо всём этом непотребии.
– А-а! Ну бывает - ответил Вадик - А я тут этого, как его, Жана-Кристофа Гхранжэ себе присмотрел. Нашёл только `Багхровые реки', но я по ним кино смотрел и мне после этого как-то уже и смотреть не интересно.
– А я-то думал этот Гранже давно из моды вышел, а тут я впервые вижу человека, которому он всё ещё интересен.
– То ж ты такой у нас начитанный! А я его читал мало, да и давно ужастиков не читал я. И вообще чего-нибудь, гхде нет этого гхрузилова.
– Ну, значит пройдемся, потом в Дрезден-Сити по книжным и найдём тебе твоего Гранже. `Братство Волка', к слову ты у него читал?
– Нэээ!
– Ну, вот и почитаешь! (я его не предупредил, что по этой книге тоже есть кино)
Мы покинули книжный магазин и направились дальше по Фрунзе. Дойдя до конца улицы, мы свернули на Ленинградскую улицу направо, а позже налево - на улицу Горького. И, в конце концов, мы вышли на набережную Ленина.