Прощай, мафия!
Шрифт:
— Ладно, я закроюсь в туалете.
— Подожди, я с тобой. Только напишу прощальную записку маме.
— Не сходи с ума, — посоветовала ей Старцева. — Я уверена, что ничего не случится.
Они укрылись в туалете. Дверь неплотно прилегала к полу, и сквозь узкую щель пробивалась полоска дневного света. В целях безопасности Ирка закрыла ее своим старым пальто.
— Ну, с богом, — выдохнула Старцева.
— Может, остановишься? Пока не поздно, — Жалобно захныкала Ирка.
— Уже поздно.
— И что там внутри?
— Какие-то бумажки.
— Деньги?!
— Да нет, просто бумажки. И что нам делать дальше? Как пользоваться этой информацией?
— Не знаю. Может, съесть?
— Съесть? Что это еще за партизанщина? И не подумаю я их есть.
— О господи, Аня, придумай что-нибудь! Я сейчас с ума сойду от страха.
— Я не могу думать в туалете, да еще и в кромешной тьме, да еще вместе с тобой! Мне нужно выйти отсюда.
— Я не останусь здесь с этим конвертом! Ни за что!
— Дура, не собираюсь я оставлять тебя с конвертом. Я выйду вместе с ним и при свете посмотрю, что там такое. Возможно, я старомодна, но я не знаю, как по-другому ознакомиться с полученной информацией.
— А может, лучше спустим ее в унитаз? — продолжала упорствовать Ирина.
— В записке сказано, что конверт нужно открывать в темноте, — заметила Аня. — Но ни слова о том, что в таком положении нужно оставаться до конца жизни. Я выхожу.
— Я с тобой, — уцепилась за нее Ирка.
Гуськом они вышли из туалета. Ирина продолжала опасливо посматривать на посылку, в любую минуту ожидая от нее крутой подлянки.
Старцева смело засунула руку в конверт и вытащила на свет… несколько снимков. Она аккуратно разложила их на кухонном столе.
— Bay! — радостно воскликнула Ирка. Она никак не могла поверить, что все еще жива. — Кажется, я знаю кое-кого из этих ребят. Вот это, — ткнула она пальцем в фотографию белобрысого парня в спортивном комбинезоне, — Мика Хаккинен, чемпион мира в «Формуле-1». А это Микеле Плачидо, помнишь комиссара Катани из «Спрута»? А это кто? — показала она на портрет какого-то бородатого мужика в костюме.
— Знаменитый русский путешественник Миклухо-Маклай. Я писала о нем реферат в шестом классе, — мрачно сообщила Старцева. Кажется, она начала догадываться, что означает эта посылка.
— Ой, смотри, Микки-Маус! — восторженно завопила Ирка. — У меня в детстве была майка с такой же картинкой. А это что за хрюшка?
— Не узнала? Это же хрюшка из рекламного плаката продукции Микояновского мясокомбината.
— Постой, мы еще не угадали этого. — Ирка не на шутку увлеклась игрой. — Это кто?
Последней из конверта выпала страничка из учебника истории за шестой класс. Иллюстрация к разделу «Мифы Древней Греции». Называлась
— И что это значит? — недоуменно спросила Ирка.
— Не знаю и знать не хочу. И вообще, дай мне эти картинки, я их спущу в унитаз.
— Постой! Зачем «Профсоюз «Папарацци» прислал тебе эти фотографии?
— «Профсоюз «Папарацци»?! Господи, ну при чем тут «Профсоюз «Папарацци»! — истерическим голосом завопила Старцева. — Ты что, не поняла? Всю эту макулатуру прислал Ветров!
— Ветров?! Но зачем? — не понимала Ирка.
— Чтобы посмеяться надо мной, конечно. И отомстить за то, что я ушла из агентства. Я сдуру рассказала ему, что ищу Мику, наследницу Андреади. Представляю, как он ржал, воображая сегодняшнюю сцену в туалете. Спору нет — шутка удалась, — мрачно заключила Старцева и удалилась прочь.
— Надеюсь, ты не собираешься реветь? — крикнула ей вслед Ирка. — И все-таки при чем тут бог Аполлон и его музы? Может, одну из его муз тоже звали Микой?.. И почему на уроках МХК я вечно играла в «морской бой» вместо того, чтобы слушать учителя!
Минут через пять Старцева вернулась.
— А может, он не хотел надо мной смеяться? — спросила она Ирину.
— Кто?
— Да, Ветров, кто ж еще. Может, он решил сделать первый шаг к примирению? Как думаешь?
В запутанных отношениях Ветрова и Старцевой Ирина не понимала решительно ничего: по отдельности — взрослые серьезные люди, а вместе ведут себя точь-в-точь как выпускники детского сада. И еще она знала, что Анна ужасно переживает из-за ссоры с Андреем, хотя и делает вид, что ей наплевать.
— Думаю, ты права, — поддержала подругу Ирина.
— По правде говоря, мне сейчас очень нужно с ним поговорить. В голове полная каша, — пожаловалась она. — Я много чего узнала за последнее время. И при этом ни одной идеи, куда двигаться дальше. Как тот строитель, у которого есть кирпичи, есть раствор, нет только чертежей будущего дома.
— Вот и позвони ему, — предложила Ирка то, что Старцева и надеялась услышать. — Вместе покумекаете.
— Позвонить? Ветрову? Первой? После «Золотого папарацци»? — взвилась Старцева. — Да ни за что!
Что и требовалось доказать: эти двое никогда не договорятся между собой. Ирка вздохнула.
— Ладно, выкладывай, — сказала она. — Конечно, я не Ветров и даже не архитектор с чертежами, но на отсутствие здравого смысла никогда не жаловалась. Может, пригожусь чем-нибудь.
В памяти Анны еще было свежо воспоминание о том, как именно Ирка помогла им распутать историю с убийствами на популярной радиостанции. Поэтому от помощи подруги Старцева не отказалась. Она подробно изложила все, что узнала за последние несколько дней.