Прощай, мое мужество
Шрифт:
– Ха-ха-ха-ха… Конечно помню… - не удержался я от громкого смеха.
– Ну и где ты встретил этого вшивого засранца?
– Да вот здесь… - ермаковский палец ткнулся в сторону слабо дымящейся полевой кухни.
– Он там на раздаче стоит… Кашу нам раскладывает по котелкам.
Честно говоря, в этот момент я даже не поверил своему бывшему и теперь нынешнему подчиненному.
– Это вот тот бугай? Да не может такого быть! Ну-ка давай его сюда…
Пока я ждал столь неожиданной встречи, невольно вспомнилась прошлогодняя история с этим якобы болезным солдатиком… Тогда все офицеры моей первой роты поразъезжались по летним отпускам да командировкам, в результате чего мне одному пришлось исполнять обязанности командира роты и одновременно с этим единолично обучать молодых бойцов воздушно-десантной подготовке
И вот в течении двух дней мы вчетвером выпиливали распорки в оружейных пирамидах, выклеивали там же бумажные бирочки под прикручиваемых поверх оргалитовыми прозрачными пластинами, получали со склада и закрепляли за каждым солдатиком его уже личное оружие… А сердце-то всё болело и ныло в ожидании обязательных проступков моих оставленных на воле молодых, но потенциально опасных "преступников"… Тревожные предчувствия меня естественно не обманули и ко второму вечеру начальник медицинской службы бригады в срочном порядке пригласил меня в санчасть для обозрения моего же молодого солдатика, только что привезенного в тяжелейшем состоянии, ну разумеется, с парашютных прыжков… На негнущихся ногах я всё-таки доковылял но нашего местного лазарета и раскрыл свои зажмуренные глазки только лишь в самой палате, куда меня за ручку привел добрый доктор Айболит… Каково же было мое искренне-восторженное удивление, когда вместо окровавленного куска человеческого мяса, как результата неудачного приземления или же дедушкинского воспитания, я увидал на больничной койке вполне целенького юношу… Правда, почти голенького, но зато в армейских трусишках…
– Ты чему радуешься?
– откинувший, как заправский фокусник, одеяло начмед возмущенно повесил его на спинку кровати и продолжил бурно выражать свое сочувствие.
– У него же язва! А вы…
Со вздохом облегчения я тут же возразил врачу, что в желудок, да еще и солдатский, вообще-то заглянуть сложновато в полевых условиях… Никаких жалоб на здоровье он никогда не высказывал и в санчасть не обращался… Книга записи больных в роте имеется и регулярно мной проверяется…
– Да ты посмотри, сколько у него насекомых ползает!
– в благородном гневе вскричал доктор.
– Сейчас по всей санчасти расползутся…
Вот тут-то мне возразить было нечего - ведь я являлся пусть временным, но всё-таки командиром целого подразделения, откуда и поступил этот "ветеринарный
– Вот как я его сейчас в госпиталь повезу?
– успокоившимся тоном спросил майор медицинской службы.
– Его-то камуфляж уже сам собой под кровать заполз… кишмя кишит…
Ну это было делом поправимым и я строго посмотрел на почти голенького бойца спецназа:
– Кто командир отделения?
– Младший сержант Стрекинов.
– довольно-таки бодрым голосом изрек он.
Хоть несчастная жертва террора бельевых вшей и лежала в соответствующей страдальческой позе да и разговаривала с невыносимо болезненной гримасой на лице, но его истинную симулянтскую сущность очень хорошо выдавал затаившийся в глазах сильнейший страх… Или даже скорей панический ужас от одной только мысли, что сейчас его раскусят… (тьфу ты… Черт бы тебя побрал…) то есть разоблачат и отправят обратно изучать сложную и трудную солдатскую науку…
Но медицина всегда права, а командиры отделений в любое время несут полнейшую ответственность за молодых подчиненных и я спокойно отправился в казарму, где в ружпарке продолжал в поте лица трудиться ни о чем не подозревающий Стрек… Ведь наша жизнь настолько многогранна и неприятные сюрпризы сваливаются порой ну прямо как майский снег на обритую голову…
Вот и для меня оказалось абсолютной неожиданностью то, что я когда-нибудь столкнуться нос к носу с моим бывшим подчиненным, да еще и при выполнении боевых заданий… Кажется днем ранее я стоял в очереди за своей порцией так называемого офицерского завтрака, когда случайно заметил непонятный мне испуг в глазах молодого здоровяка-повара, внезапно уставившегося на меня словно бедный кролик на голодного удава… А ведь я тогда его не узнал…
– Вот… Товарищ лейтенант!
– еще издали заорал мне Ермаков, тащивший за рукав безропотно переступающее тело в белом халате.
– Да иди-иди… Не бойся…
Следом за ними уже толпой валили наши разведчики, которые успели поесть хлеба да каши и теперь никак не преминули развлечься великолепным зрелищем… Еще бы! Оказывается разжиревший повар, который теперь скуповато накладывает черпаком овсяную жижу в их котелки, в прошлом году являлся их коллегой…
С минуту мы молча смотрели друг на друга… Исхудавший хищник в уже истрепанной шкурке и откормленное до безобразия длинноухое "белый великан".
– Не понял! Где доклад и воинское приветствие? А?!
– серьезным тоном процедил я сквозь сжатые зубы в полной тишине.
Если уж играть роль ужасного и жестокого босса, то играть её до самого конца… И рослый повар моментально вскинул к своему белому колпаку правую руку и стал громким голосом рапортовать…
– Здравия желаю, товарищ лейтенант! Рядовой такой-то по вашему приказанию прибыл! В настоящее время исполняю обязанности старшего повара на солдатской кухне…
– Вольно-вольно… - не выдержав, я всё-таки залился громким смехом… - Ру-ку… опусти…
Под веселый хохот и улюлюканье своих прежних товарищей сконфуженный Вовчара убрал от головы выпрямленную ладонь, потом зачем-то сдернул белую шапчонку и стал её мять да переминаться с ноги на ногу…
– Да ты не волнуйся! Мы тебя с собой не возьмем… - улыбнулся я.
– В вертолет не влезет… - произнес согнувшийся пополам Ермаков.
– Только через рампу…
Но я тут же пресек всевозможное злословие и неприличные шуточки в адрес кухонного специалиста.
– Василий! Не смущай своего земляка.
– Да какой же это земляк!
– возмущенно фыркнул Ермаков.
– Удавил бы…
Ну это было уж слишком и я даже шикнул на наглеца, прогоняя его с глаз долой…
– Кыш… Отсель! Пернатый коростель! Чтоб я тебя не видел полчаса хотя бы…
Возмутитель спокойствия мигом скрылся в задних рядах зрительской толпы и теперь можно было поговорить почти по душам…
– Ну, рассказывай как живешь! А то я тебя-то и не узнал вчера… Рожу отъел капитальную…
Повар поначалу был немногословен: