Прощай, Нина

Суковач Анна

– Макбет,– ответила я.

– Я ведь на земле: где делать нехорошее похвально и безрассудно совершать добро,– произнёс детектив Эмерик, улыбаясь одним уголком губ.

Наши взгляды встретились. Мне стало настолько неловко, насколько вообще могло быть возможно. Не сумев долго выдерживать зрительный контакт, я отвернулась. Готова поклясться, что детектив едва слышно усмехнулся.

Вздохнув я потушила сигарету. У меня не осталось сил. Может быть у Эмерика каждый день случаются убийства, но вот я такое наблюдаю не часто

и мне явно нужно передохнуть.

– Я могу идти? – спросила я, переводя взгляд на полицейского, имени которого я не помнила совершенно.

– Ну…– он неуверенно взглянул на детектива,– допрос ведь закончен?

– На сегодня, пожалуй, все,– вздохнул Стефан Эмерик, сцепляя пальцы рук,– вы можете идти.

– Да! У меня же столько вариантов,– устало вздохнула я,– улица, лавочка не знаю, что выбрать.

– Предлагаю под мостом,– цокнул языком детектив,– там все-таки дождь.

Обычно, мне нравились подобные шутки. Сейчас же хотелось прибить Стефана Эмерика на месте. Господи, да ему было лет сорок, неужели к этому возрасту атрофируются эмпатия или что-то типа того? Черт! Хотелось разреветься на месте, а потом хорошенько постучать кулаками о стену. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу все что связано с этим днем, все что связано с этим вечером!

–Да что вы за человек такой? – прошипела я,– я боюсь возвращаться в общежитие, а вы смеетесь! – в кровь явно ударил адреналин, позже я буду лишь фрагментами помнить то, что сказала Эмерику тогда,– я понимаю, что в вашей жизни связанной с криминалом очевидно не осталось и капли сострадания, но я вообще-то не нахожу каждый день мертвых соседок под окном! Может мы и были не в лучших отношениях с Ниной, но я не желала ей смерти! Лучше бы уж она ворчала на соседней кровати! У вас ледяное сердце!

По моим щекам побежали слезы, но поняла я это только, когда вышла из комнаты для допросов и дошла до туалета. Выглядела я не ахти. Глаза дикие точно у раненого зверя. Я будто из леса выбралась.

Из полицейского участка я позвонила своей подруге Николь. Она тоже училась вместе со мной, но жила не в кампусе, а с родителями недалеко от академии. Николь сказала, что ее мама заедет за мной и отвезет к ним. Поэтому сейчас, я сидела на скамье перед участком и ждала, запрокинув голову вверх.

Надо мной черное, бескрайнее небо. Массивные тучи проплывали по нему, точно драконы из сказок. Жуткие и громоздкие, они скрывали луну и звезды, прекрасные самоцветы ночи. Где-то вдалеке прогремел гром.

Я все еще видела ее.

Безумные глаза.

Неестественно искривленное тело.

Лужу крови в которой она лежала.

Не могу поверить, что это случилось. На душе было одновременно и тяжело, и пусто.

Лил дождь, и я была ему благодарна, он скрыл мои слезы.

Дверь полицейского участка открылась. Раздались шаги. Кто-то сел рядом со мной и закурил.

– Будете? – услышала я уже знакомый,

сдержанный голос.

Повернув голову я увидела лицо Стефана Эмерика. Он протягивал мне сигарету.

– Не курю,– устало ответила ему я.

Детектив хмыкнул и закурил. Едкий запах окутал меня, хотя Эмерик и старался держать руку с сигаретой подальше.

– Вы останетесь у кого-то из общежития? – вдруг спросил меня он,– может вас подвести?

Я удивленно хмыкнула и покачала головой.

– У подруги. Скоро меня заберут,– ответила я, избегая смотреть мужчине в глаза.

Детектив вдруг снял с себя пиджак и накинул его мне на плечи. Неожиданный жест, но мне сразу же стало тепло. Хотя до сих пор я даже не чувствовала, что замерзла. Когда я вызвала полицию, то была с мокрой головой в одной пижаме. Бежать переодеваться как-то в голову не пришло, а когда копы приехали то сразу запретили входить в комнату. Меня забрали в участок даже не дав переодеться.

– Спасибо…, наверное,– сдавленно произнесла я,– знаете…я лишнего наговорила.

– Это вы про сердце каменное? – усмехнулся детектив.

– Ледяное,– поправила я его.

– Точно-точно,– протянул детектив Эмерик,– у вас был сложный день, так что я могу понять. Тем более что кое в чем вы все-таки были правы,– он дернул бровями и задумчиво посмотрел куда-то перед собой,– когда видишь много всякого уже перестаешь остро реагировать.

– Конечно, в противном случае можно, и сума сойти.

Посмотрев на меня, Стефан Эмерик кивнул. Дождь потихоньку набирал силы. Вспыхнула молния, прогремел гром.

– Вы правда думаете, что Нину убили? – шепотом, страшась собственных слов, спрашиваю я.

– Я не могу ни о чем таком с вами говорить.

Я несколько раз кивнула, смирившись, что придется ждать пока хоть какие-то крупицы информации не станут доступны. Но с другой стороны, держали бы меня в участке, звонили бы режиссеру среди ночи, чтобы подтвердить мое алиби, если бы не допускали хорошей такой вероятности насильственной смерти?

Яркий свет фар на мгновение ослепил меня. Я прикрыла глаза и из-под ладони увидела, как к полицейскому участку подъехала красный внедорожник Ауди. Из него вышла Грета. Она сразу же подбежала ко мне, едва не теряя тапочки в которые была обута.

– Милая! – пропищала она,– я в ужасе! Николь рассказала мне что-то…я в ужасе! Как ты?

– Со мной все нормально,– уверила я ее,– простите, что из-за меня вам пришлось вскакивать посреди ночи.

– Не говори глупостей! – отмахнулась она,– поехали! Поживешь у нас сколько захочешь.

– Спасибо,– вымучено улыбнувшись, я поднялась с места, но вдруг обернулась, услышав голос детектива.

– Лорали, не покидайте город пока идет следствие. Вы нам ещё понадобитесь. Доброй ночи,– с этими словами он исчез за дверьми участка, а меня запихала в машину Грета.