Прощай. Ты мне изменил

Норт Лаура

Не предупредив его.

Пожалела я об этом почти сразу, Макс оказался очень занят. Так мне сказала секретарша, Елена Ивановна, строгая женщина средних лет с узкими очками на кончике носа и сурово поджатыми губами. А в приёмной, в мягком кресле моего мужа дожидался ещё один посетитель. Посетительница. Та самая.

Она насмешливо посмотрела на меня и сказала, что она следующая на приём к Максиму Викторовичу. Ей назначено.

Мне стало тяжело дышать. Сердце сжалось — и забилось быстро-быстро. Я сказала,

что подожду на свежем воздухе, чтобы Макс вышел ко мне, когда освободится, и выскочила на улицу.

Меня охватил озноб. Я приложила руку к груди, стремясь успокоить колотящееся сердце. И пыталась, пыталась, пыталась не заплакать! Но предательские слёзы потекли по моим щекам. Конечно, я не ожидала услышать за спиной ненавистный голос.

— А ты правда похожа на меня в молодости. Понятно, почему Макс на тебе женился. Он же был без ума от меня, он тебе не говорил?

Как будто земля ушла у меня из-под ног. Я, слабея, прислонилась к стене, чтобы не упасть. Только не перед ней! А она продолжала безжалостно:

— Тогда я бросила его, потому что встретила другого… но Макс продолжал любить меня, всегда. И теперь, когда я поняла, какую ошибку сделала, и развелась с мужем — теперь, наконец, мы будем вместе. А тебе придётся уйти, маленькая наивная дурочка!

Она искривила свои ярко накрашенные губы в торжествующей улыбке.

Да. Мы действительно были чем-то похожи, только слепой бы не увидел этого. Но я никогда не красилась настолько вызывающе. Не носила таких костюмов — на грани, с откровенным декольте, с провокационной длиной юбки. Неужели в этом всё дело?

Всё в ней было чересчур — но при этом она была красива хищной, порочной красотой.

Я выпрямилась, стараясь сохранить достоинство. Не показывать ей своей слабости.

— Это неправда.

Но слёзы предательски лились, не прекращаясь.

Она издала смешок.

— Самая настоящая правда. И скоро ты в этом убедишься.

Глава 4

Я вздёрнула подбородок:

— Всё не так. Он просто нашёл себе кого-то помоложе. Зачем ему старая версия, если есть молодая, свежая?

Хотя внутри у меня всё болело, я не собиралась терять достоинство. Постаралась найти у соперницы болевую точку и, кажется, нашла. Глаза её сузились и она, зашипев, как кошка, почти бросилась на меня. Но с огромным усилием взяла себя в руки. И остановилось. Взгляд её источал ненависть.

— Ты пожалеешь…

И, развернувшись, дёрганым шагом влетела внутрь офиса.

Кажется, больше не было смысла разговаривать. Не зря я сегодня решила сюда приехать… Хочу домой.

Я медленно побрела на остановку.

— Кира! Кира, стой!

Меня догонял муж.

Не было сил убегать. Вот и поговорим.

— Кира! Всё не так! Не знаю, что она тебе наговорила,

но всё не так! Послушай меня!

— Нет. Не хочу.

Макс хотел обнять меня, но я отшатнулась. Его лицо исказила мука.

— Кира, пожалуйста…

— Нет. Послушай ты меня. Выслушай, что я хочу сказать — а потом говори.

Я перевела дыхание.

— Больше всего на свете — до дрожи — я ненавижу ложь. Подумай об этом, когда будешь со мной говорить, отвечать мне.

— Скажи, ты правда любил её?

Макс вскинул на меня взгляд и ответил, глядя прямо в глаза:

— Да.

— Скажи, ты правда стал со мной встречаться, потому что я похожа на неё?

Он заколебался. Промедлил, посмотрел мне в глаза, опустил взгляд и… с неохотой кивнул:

— Да, но потом…

— Молчи! — я подняла руку. — Я ещё не всё спросила. Только помни о правде. Ложь — не прощу никогда. Даже если узнаю о ней много времени спустя.

— А правду, значит, простишь? — горько усмехнулся он.

— Не знаю. Стоит ли она прощения? Так скажи — между вами что-то было? Сейчас? И тогда, когда вы целовались… — у меня перехватило горло и я остановилась. Глубоко вздохнула и продолжила, — тогда, когда я видела, как вы целовались? Скажи — это было по-настоящему?

Он молчал.

Потом разлепил губы и медленно сказал:

— Да.

На что я надеялась? Кажется, до последнего я ждала обратного.

Как будто зима наступила среди лета. Ночь среди дня. Тишина среди шума.

Макс стоял бледный. Смотрел на меня больными глазами, как будто сам не верил в то, что сказал. В то, что случилось. И ждал, что я прощу, позову…

Но у меня замёрзли все чувства.

— Скажи… ты… спал с ней?

Он не ответил.

— Ну что ж. — я через силу улыбнулась. — Спасибо, что не стал делать из меня дурочку. Представляю, как бы я себя чувствовала, если бы узнала всё потом. Представляю, как я мучилась бы, гадая — правда это или нет. Но можно было поступить честнее. И расстаться со мной сразу.

— Я люблю тебя. Я не могу без тебя. — голос его был глухим и безжизненным.

— Когда любят — не причиняют боль. Думаю, нам надо пожить отдельно, понять свои чувства. Я ухожу от тебя

А он молчал.

Дома всё валилось из рук. Надо было собирать чемоданы, а я не соображала, за что браться. Казалось бы, наступило время порыдать, а не получалось. В душе царила ледяная пустыня. Тогда я усилием воли собрала документы и вещи на пару дней и вдруг поняла, что не знаю, куда податься. К родителям? Они и так были против того, чтобы я так рано, по их мнению, выходила замуж. И не забывали мне это при каждой встрече напоминать. Мол, сначала надо отучиться в университете, потом, желательно, в аспирантуре, а там и о замужестве можно подумать. С профессором.