Просчитать невозможно
Шрифт:
– А вы откуда знаете? – спрашивает Сомов.
– Все звонки Мадаева контролируются со спутника слежения Интерпола и записываются. Я прослушивал запись его разговора.
– Когда же у нас такие спутники будут… Итак, задача моего разведвзвода? – генерал двумя ладонями хлопает себя по коленям, словно готовится встать, чтобы уйти.
– Отслеживать Мадаева, пока не подойдет смена. Смену осуществит отдельная мобильная офицерская группа подполковника Разина. До этого Разин завезет в пещеру фальшивые доллары и сменит
– Когда освободится взвод разведки, вот что меня больше всего интересует.
– Думаю, пару дней им еще придется поработать с эмиром.
– Все. Понял. Необходимость в моем присутствии еще есть?
– В принципе, товарищ генерал, нет, – встает Мочилов. – Но старшего лейтенанта, поскольку он временно перешел в наше подчинение, лучше бы оставить, чтобы он был в курсе дела.
– Пусть так… Удачи всем. Я полетел в Ингушетию. – Генерал уходит, и Разин шагает в сторону, освобождая дверь.
– Теперь займемся деталями, – предлагает Мочилов.
– Просьба к Нугзару, – говорит Сохно. – Беслан Байрамиров… Последний мужчина в семье… У него на днях отец умер. Остались только мать и три младшие сестренки. Постарайтесь, чтобы его не убили. Он может на будущее пригодиться нам. Проконтролируйте плотно встречу с мальчишкой. Пусть поговорят, он им что-то скажет или не скажет, а потом вы нагряньте. С естественной жесткостью. Только тоже не усердствуйте. Обязательно «отпустите» с эмиром хотя бы пару человек. Один он может потеряться…
– Я вылетаю на место сразу после совещания, – говорит старший лейтенант. – Вертолет ждет. Лечу не на тропу, а сразу в село. Через полтора часа, думаю, буду там.
– И прекрасно, – говорит Мочилов. – Для вас и вашего взвода «краповых» задача ставится предельно сложной. Вы должны контролировать все передвижения Мадаева и сами оставаться невидимыми. Ну, разве что можете выполнить просьбу Сохно и подстраховать Беслана Байрамирова. Но пару человек, подполковник прав, с эмиром обязательно следует оставить. Иначе ему трудно будем справиться с возложенной нами на него задачей.
Сохно возвращается в палату через два часа, уже ночью, умышленно хромая сильнее, чем того требует ранение. В душе он отнюдь не симулянт, но некоторыми актерскими способностями обладает. И прячет под полой пижамной куртки фляжку со спиртом, незаметно для других выделенную из чувства фронтового братства подполковником Разиным.
– Долго же они вас мучили, товарищ подполковник, – лейтенант сидит на кровати и выключает радио, едва открывается дверь.
– А-а… – устало машет рукой Сохно.
– Что там за светило хирургии прибыло?
– Какое светило! Там и военный прокурор прибыл. Подозревают «самострел», чтоб и домой живым отправиться, и награду за ранение получить… Какой самострел, если я всегда оружие роняю? – подполковник показывает
Лейтенант посматривает на него с недоверием и насмешкой.
2
– Внимание всем! Я – Первый. Доложите обстановку!
– С прибытием, Первый! Я – Второй… Эмир подходит к селу, но заходить, похоже, не собирается, делает большущий полукруг, чтобы невидимым добраться, думаю, до кладбища.
– Что на кладбище?
– На кладбище – покойники, – хрипит голос в наушнике. Это не наушник испорчен, знает Нугзар, это голос такой. – Я – «Четвертый». Группа боевиков сконцентрировалась за кладбищенским забором. Пять человек. Четверо вместе, пятый в стороне на посту, просматривает в бинокль дорогу и склон соседней горы – там две тропы проходят. Бинокль с ПНВ, но свечение предельно слабое. Аккумулятор почти полностью сел. Через полчаса, похоже, он ничего видеть не будет. Ободок почти не светится.
– Продолжайте наблюдение. Оставаться невидимыми. Это приказ «с большой горы». Седьмой, Девятый и Десятый – ко мне. Особое задание… Я в центре, рядом с «Шестым». Позицию «Шестого» знаете?
Седьмой, Девятый и Десятый – специалисты по задержанию. Парни самые опытные во взводе. Но они не только задерживать умеют. Они умеют и скрытно передвигаться лучше других. И потому для охраны Беслана Байрамирова старший лейтенант выбирает именно этих парней. А позицию «Шестого» группа готовила, как уже доложили командиру, общими усилиями. Перенесли на склон пару кустов с другого места, чтобы закрыть нишу в скале. Но из этой ниши просматривается и простреливается практически все село.
Приходится ждать, когда трое разведчиков доберутся до места. На это уходит минут пятнадцать, потому что они, даже при том, что торопятся выполнить приказ старшего лейтенанта, не могут пренебрегать мерами осторожности, и большую часть пути преодолевают гусиным шагом, а кое-какие участки и ползком. Каждый знает, что выдать их может любой нечаянный взгляд, брошенный из темного окна дома. А окна почти все темные, потому что электричество в село не подается уже много лет – линия электропередачи была разрушена федеральной авиацией еще в первую чеченскую войну, и люди пользуются керосиновыми лампами.
Нугзар замечает приближение разведчиков, когда они оказываются уже прямо под точкой Шестого. И сам спускается к ним, потому что на точке им всем поместиться негде.
– Двор Беслана Байрамирова знаете? – первый вопрос вместо приветствия.
– Знаем…
– Сможете скрытно туда пробраться?
– Можно, – хмуро отвечает Девятый. – Только в соседнем дворе две собаки… Гавкать будут… Сдадут…
– Шестой, слышишь? – Нугзар умышленно ведет разговор с опущенным ко рту микрофоном «подснежника», чтобы и остальные бойцы взвода знали ситуацию.