Прощу, когда умрешь
Шрифт:
Но Тимофей ударил его не сразу. Сначала он достал из-под штанины брюк небольшую дубинку с какими-то металлическим рожками на конце, направил ее на Фокса, нажал на кнопку... Это был стреляющий электрошокер, и разряд из него заставил жертву корчиться от боли. Только тогда Тимофей коротким ударом в шею вырубил Фокина, избавив его тем самым от мук.
– Зачем ты это сделал? – возмущенно спросила Марьяна.
Но Тимофей не ответил. Он взял кухонное полотенце, свернул его в жгут и ловко связал Фоксу руки. Затем спутал ему и
– Это что, героин? – взбудораженно спросила Марьяна.
На этот раз Тимофей отозвался:
– Нет, пентонал натрия. С трудом нашел...
– Это что, наркотик?
– Да, наркотик правды. Кому-то под кайфом крушить и ломать хочется, кого-то на бабу бросает. А от этого наркотика хочется говорить правду. Правду, только правду и ничего, кроме правды...
– Прикалываешься?
– Ни грамма... Сейчас посмотришь... Если, конечно, все пройдет как надо. – Тимофей всерьез волновался. Вдруг с Фоксом что-нибудь не то случится, ласты склеит, как тогда быть?
Тимофей привел Гошу в чувство. Тот ничего не сказал. Он смотрел на своего истязателя глазами, затуманивающимися от ощущений, о которых так долго мечтала Марьяна. Так она вдруг захотела уколоться, что зубы до боли в деснах сжала.
– Как дела, Фокс? – спросил Тимофей.
– Что со мной?
Прибалдел Фокин, хорошо ему.
– Все в порядке с тобой, мужик... Как тебя зовут?
– Для тебя Георгий Алексеевич.
– А для братвы?
– Для братвы Фокс... А тебе зачем? – лениво спросил Гоша.
– Да хочу поговорить с тобой о твоем славном прошлом, – с виду совершенно серьезно сказал Тимофей.
– О моем прошлом?
– Ну да... Откуда ты родом?
– Из Омска мы.
– Кто мы?
– Ну, пацаны наши. Я, Жменя, Баян, Степчик... Мы там начали, барыг бомбили, шерсть с них стригли... Только там непонятки образовались, мы в Москву дернули. А здесь фарт пошел, мы с ореховскими работали, дела делали...
– Какие дела?
– Проблемы решали... Если там завалить кого-то надо...
– И многих завалили?
– Да не очень... Мы ж не только стреляли, у нас точки свои были, банки, казино... Мы «Колоннаду» как взяли?..
Фокс замолчал, все глубже погружаясь в воспоминания. И язык у него тяжелый – не просто им ворочать. В таких случаях лучше молчать, чем говорить.
– Как вы «Колоннаду» взяли?
Но и на вопрос он не мог не ответить. Потому что правда наружу рвалась.
– Да был тут один деятель, Коля Засохин; он с цеховиков начал, бабла наколотил, ну, связи там были. Короче, он «Колоннаду» открыл, а мы из него кабанчика сделали...
– В смысле, кабанчика?
– Под крышу взяли, от выплат освободили, даже деньги свои давали, чтобы он бизнес раскрутил. А когда он его раскрутил,
– Значит, убили Колю Засохина.
– Убили...
Из глубины наркотической мути на лице Фокса проступило что-то вроде сожаления.
– Менты знают?
– Нет, никто не знает... Тайна это...
– Но я-то знаю.
Фокс тупо смотрел на Тима, а в мутном взгляде читалась живая мысль.
– Тогда ты не жилец, если знаешь.
– Хорошо, я сам застрелюсь...
– Сам у нас Баян застрелился. Хотя это Степчик мог сделать...
– Степчик, наверное. У вас, у бандитов, так принято, друг друга подставлять – кого-то под ментов, кого-то под пули...
– Подставлять? Под пули?.. Ну да, Степчик мог Баяна подставить...
– А вы что, спросить у него не могли?
– Спрашивали. Только без толку. Нет, не убивал, и точка... А его самого потом кончили. Стрелка с новокузнецкими была, стрельба пошла, мне самому пулю в ляжку всадили... А Жменю киллеры потом добили. Новокузнецкие здесь конкретно беспределили, зря мы с ними схлестнулись... Я тогда чуть в штаны со страха не навалил...
– Ай-яй-яй! И не стыдно, в этом признаваться?
– Ну, что случилось... Страшно было... Со всех сторон стреляют, кровь, трупы. Мы тогда с Вилкой за кордон сорвались, через год вернулся, а тут лафа. «Колоннада» наша, кабаки наши... Я думал, отберут все, а нет, пронесло. Новокузнецких менты сделали, Барыбу повязали, кучу пацанов...
– С Виолеттой как сошелся?
– Да как, в кабаке снял... Она центровой телкой была, в элитных кабаках снималась...
– Проституткой была?
– Да.
– Она тоже в ваших делах участвовала?
– Клиентов нам своих сдала, мы их потом рэкетнули конкретно. А еще мы ее как наживку использовали, она карася снимает, ведет в номера, а тут мы. Я, типа, муж, а Вилка мне изменила, но крайним, понятное дело, оставался лох, с него стружку и снимали...
– А Вилка тебе изменяла?
– Нет... Ну, если только по делу... Она у нас одно время наводчицей была, в постель с карасями ложилась.
– И тебе это нравилось?
– Нет, не нравилось... Хотя сначала все равно было, потом ревновать начал...
– С Женей Калининым она тебе изменяла?
– С Женькой? С этим голубком? – хмыкнул Фокс.
– Ну, голубок не голубок, а пархатого вставлял...
– Не знаю, не видел...
– Но догадывался?
– Догадывался.
– И что?
– Что-что, фитиль хотел ему прикрутить, да Вилка отговорила... Она у меня все дела тянет, мне без нее никак...
– Да я это понял, ты как альфонс с ней живешь, сам ничего не делаешь...
– Почему как альфонс? – вяло возмутился Гоша. – «Колоннада» на меня оформлена, я там хозяин. Имею право ничего не делать... Ну и бойцовский клуб на мне...