Прощу, когда умрешь

Колычев Владимир Григорьевич

– Про меня ничего не спрашивал?

– Спрашивал. Где живешь, с кем общаешься. Он тебя к себе в клуб хотел взять...

– А я отказался. Потому и за решетку попал.

– Да нет.

– Что нет?

– Это не Фокс... Фокс говорил, что ты на него подумать можешь, но это не он...

– Кому говорил, тебе?

– Нет, Виоле. А между нами секретов нет...

– Любовь-морковь?

– Тебе не все равно?

Любви, конечно, не было, но время от времени они освежали свои отношения в постели. И в последнее

время это происходит все чаще. Потому что Фокин теряет нюх...

– Слушай, а Фокс не догадывается? – с усмешкой спросил Тим.

– Все тебе надо знать...

– Надо. Ты же знаешь, мне за себя спросить надо. И за Марьяну.

– А что с Марьяной? – встрепенулся Женя.

Не сказать, что свет ему без нее не мил, но все-таки ее судьба ему не безразлична. Хотя, если она умерла, плакать он не станет... Может, потому, что уже оплакал...

– Я про Фокса спросил, – напомнил Тим.

– А что Фокс?..

И нюх Фокин теряет, и хватку. Раньше везде у него уши были, он знал, где и что происходит. И сейчас он продолжал обеспечивать безопасность клуба, но Женя точно знал, что его гримерка не стоит на прослушке, как это было прежде. Спасибо Виоле, сканер у нее специальный есть, которым «жучки» выявляются. Так вот молчит техника. Давно уже молчит...

– Не тот уже Фокс, – и все-таки Женя инстинктивно оглянулся, прежде чем такое сказать.

– В смысле?

– Разморила его сытая жизнь, мышей уже не ловит. Раньше худо-бедно ловил, а сейчас все свои обязанности на зама свалил. Только своими бойцами занимается, и то уже так, без особой охоты. Его никто не трогает, и он никого не трогает. И за Виолой не смотрит... Дом у него свой, любовниц меняет...

– И тебя не трогает?

– А зачем ему меня трогать? Я курица, которая несет золотые яйца...

Женя загрустил. На самом деле это уже не совсем так. Проект «Женя Калинин» завис на грани рентабельности, и если бы не редкие концерты на корпоративах и не регулярные выступления в «Колоннаде», он бы уже давно ушел в минус. Но Виола все равно недовольна. И все чаще свою состоятельность ему приходится больше доказывать в постели, чем на больших площадках. Такая вот у него жизнь.

– Таких куриц на «Фабрике звезд» пачками выращивают, – усмехнулся Тим.

– Ну, не скажи!

– И не скажу. Меня эта тема не волнует. Мне надо знать, кто меня за колючку отправил. Может, подскажешь?

– Виола говорила, что это стечение обстоятельств. Фокс здесь ни при чем.

– Уверен?

– Шутишь? Как я могу быть в этом уверен? Фокс у меня на исповеди не был...

– А у меня был. Вчера. У Марьяны.

– У кого?

– У Марьяны. Особняк у нее роскошный. От мужа остался. Муж притоны содержал, где она мужиков обслуживала...

– Мужиков обслуживала?

– Ну да, кто-то богатых теток обслуживает, вроде Виолы, – язвительно усмехнулся Тим. – А кто-то мужиков. Хотя

и не по своей воле... Наркота у тебя откуда?

– Ну-у! – Женя пригрозил Тимофею пальцем – возмущенно и вместе с тем беспомощно. – Не надо на святое замахиваться!

Был у него свой год славы, за это время он сполна отработал деньги, вложенные в него Виолеттой. Даже квартиру в Каменной Слободе купил, небольшую, двухкомнатную, зато никому ничего за нее не должен. На дом загородный замахнулся, но Виола отговорила. Сказала, что не на что будет ему осилить этот проект. Так прямо и сказала... Финансовые дела сейчас не очень хороши, одна отрада – кокаин он получает бесперебойно. Но Тиму об этом знать вовсе не обязательно.

– Виола снабжает?

– Не твое дело...

– Марьяну тоже на иглу посадили, – сказал Тим.

– Что значит тоже? Кокаин – это тебе не игла... Кто ее на иглу посадил?

– Что, только сейчас дошло?.. – ухмыльнулся Тимофей. – Тот, кто в притон ее отправил, тот и посадил...

– А кто в притон отправил?

– Вот это я и хотел у тебя спросить. Может, ты что-то знаешь? – Взгляд Тима, казалось, проникал в самую душу.

– Не знаю.

Женя действительно ничего не знал.

– Может, Фокс что-то на этот счет говорил?

– Говорил, что не при делах. Я его знаю, он мужик грозный, но там одни понты. Он с законом шутить не любит. Раньше шутил, а после тюрьмы завязал. Не хочет обратно за колючку.

– А Виола? Она, я так понимаю, непуганая?

– Зачем ей это?

– Затем, что Марьяна под ногами путалась...

– Ну, в общем, да, Марьяна ее не радовала. Но не стала бы Виола... Вон у меня сколько баб после Марьяны было – и ничего, никто никуда не пропадал...

– Что, все с тобой и живут?

– Нет, конечно. Сейчас никого нет. Но я-то в курсе, у кого как дела обстоят. Может, и не очень дела хороши, но все живы и здоровы...

– А вдруг все-таки Виола? – Тимофей продолжал сверлить Калинина взглядом.

– Да нет... Я бы знал. Или понял...

– Может быть, и знаешь, только говорить не хочешь...

– Да нет, не она это.

– Но тебя на кокаин подсадила?

– Никто меня не подсаживал. Так, балуюсь. Хочу и балуюсь!

– А может, все-таки подсадила? Или снимать не хочет. Куда ты от нее с такого крючка денешься?

– Нет, не стала бы Виола с Марьяной связываться, – мотнул головой Женя. – Она, конечно, баба крутая, но ей проблемы с законом не нужны. У нее, вообще, с этим делом все строго. Если я где-то накосячу – ну, с поклонницами там или еще что, – Виола меня откупает. Не любит она на рожон лезть...

– Ну, мало ли, вожжа под хвост попала, а тут возможность появилась, дверца в притон открылась, и люди под рукой были...

– Я не знаю, – замялся Женя.

В принципе, Марьяна могла попасть Виоле под горячую руку.