Проселочные дороги
Шрифт:
Я категорически отказалась взбираться по этим шестистам шестидесяти пяти ступенькам, и, учитывая мои заслуги в области проселочных дорог, мой отказ был встречен с пониманием. С Люциной тоже все ясно, ей туда в жизни не взобраться, то есть взобраться бы она смогла, но уж спуститься обратно — ни за что, а как ее спустить — мы не могли придумать. Мамуля всю дорогу с энтузиазмом рвалась в горы, а вот когда мы оказались у подножия этих гор, ее печень опять дала о себе знать. Правда, не столь резко, как в Свебодзицах, но вполне достаточно для того, чтобы мамуля благоразумно от экскурсии отказалась. И в результате сопровождать Тересу
До сих пор не могу понять, как нам в голову пришла такая мысль — дать в провожатые Тересе отца. Не иначе как на всех нашло какое-то умственное затмение. Знали же, на него нельзя полагаться, сколько раз впоследствии, после случившегося, плевали себе в бороду, то бишь локти кусали, да поздно. Даже в нормальных условиях никогда не следовало отпускать его от себя, теперь же, после тех странных событий, что то и дело происходили с нами в пути — тем более. Но мы, видно, не придавали им значения. В этот ясный солнечный день все было таким спокойным, таким беззаботным! Мрачные опасения просто не могли зародиться в наших головах, Прошло два часа. Люцина вернулась с прогулки в лесу и удивилась:
— Как? Их еще нет? Тогда я схожу погулять в другую сторону.
— Только не задерживайся, — попросила я. — Они скоро должны спуститься.
Люцина обожала одинокие прогулки по лесу и радостно устремилась к манящим зеленым кущам. Мамулю я с удобствами разместила на надувном матрасе, сделав из него мягкое кресло. Сидя в сторонке, чтобы на нее ненароком не наступил какой рассеянный турист из многочисленных групп, то и дело взбиравшихся или спускавшихся по лестнице, она наслаждалась прекрасным видом, дышала чудесным воздухом, и ее печень почти утихомирилась. Воспользовавшись редким случаем, когда все мои подопечные были при деле, я тоже предалась любимому занятию: собирала неподалеку всякие цветы и засохшие стебли.
Увидев выходящую из лесу Люцину, я взглянула на часы — прошло три часа с тех пор, как ушли отец с Тересой. Горы эти я немного знала и встревожилась.
— Как? Их еще нет? — опять удивилась Люцина. — Так я тогда вон в ту сторону погуляю...
— Никуда ты не погуляешь, — возразила мамуля. — Сядь и посиди спокойно, как человек, а не какая-нибудь блуждающая... почка. Они должны вот-вот вернуться.
С горы как раз спускалась очередная группа туристов разного пола и возраста, оживленно переговариваясь.
Наших среди них не было и на лестнице, насколько хватал взгляд, тоже никого больше не просматривалось. Я поддержала мамулю:
— Правильно, больше не удаляйся. Если не ошибаюсь, Тереса с отцом поднимались как раз за этой экскурсией, наверное, немного пережидают, чтобы не идти в толпе, и тоже сейчас сойдут.
Мы втроем не спускали глаз с лестницы, но каменные ступеньки оставались пустыми.
— А ты не ошиблась? — спросила Люцина. — Кажется, они ушли со следующей экскурсией. И какой смысл мне тут сидеть? Я бы пока погуляла...
— Сейчас они обязательно спустятся, — ответила я, пытаясь обвязать собранный букет стеблями травы. — Ведь уже скоро стемнеет, должны вернуться. А потом придется искать тебя, а они будут жутко голодными, а тебя нигде не найдешь...
— Что ты! Наверняка они там перекусили на турбазе. Это мы из-за них жутко голодные. Ладно, я не пойду
Мамуля вдруг стала проявлять беспокойство:
— Послушайте, а не заблудились ли они? Там ведь так легко заблудиться.
— Еще бы! — подхватила Люцина. — И медведь их съел...
— На ужин, — дополнила я.
— Что за глупые шутки! Они ведь и в самом деле могли заблудиться.
— Вряд ли они рискнули бродить по горам без проводника, — успокоила я мамулю.
Люцина опять направилась к лесу, но на полпути остановилась и громко позвала меня:
— Смотри, не эти ли сорняки ты ищешь?
Я поспешила к тетке, она же конспиративным шепотом произнесла:
— Делай вид, что рассматриваешь цветочки, и слушай. Как мы не подумали о том, что Тересу сопровождает отец?
Ноги подо мной подкосились, и я присела над каким-то чертополохом.
— И в самом деле! — простонала я, делая вид, что копаюсь в траве. — Отцу проводник и в голову не придет. Тересе тоже, ведь она ничего не знает ни о горах, ни о наших правилах. Наверняка они пошли сами по себе и как пить дать заблудились!
— Единственная надежда — там знают, что среди туристов попадаются всякие, и присматривают за ненормальными, — произнесла Люцина без особой надежды в голосе. — Я слышала, ходить в одиночку там не разрешается, таких отлавливают и силой навязывают проводников...
— О чем это вы там шепчетесь? — нервно поинтересовалась мамуля. — Знаете, я уже всерьез начинаю волноваться. Не случилось ли чего?
Мы переглянулись, не зная, на что решиться. Позволить ей волноваться, чтобы, на всякий случай, подготовить к худшему, или успокоить, подвергая в будущем возможному потрясению? Решились на компромиссный вариант.
— Случиться уж наверняка ничего не случилось, — ответила я, отрываясь от чертополоха. — Если бы что-то случилось, тут бы уже летал вертолет. Санитарный. Гремит он отчаянно, и прозевать его мы не могли. А вот заблудиться они с отцом могли запросто, может, и ходят, ищут дорогу. Надеюсь, сообразят забраться на триангуляционную вышку, оттуда хорошо просматривается дорога к турбазе, я сама когда-то именно оттуда ее высмотрела. Тоже заблудилась, и, как видишь, ничего со мной не случилось.
Мои успокаивающие аргументы заставили мамулю забыть о печени и вскочить с матраса.
— Боже милостивый! Заблудились, наверняка заблудились! Могли в какое-нибудь ущелье провалиться! Твой отец специально что-нибудь этакое выкинет, уж я его знаю! Чтобы со свету меня сжить!
— И как долго бедняге это не удается! — философски заметила Люцина.
Неумолимо надвигалась темнота, вот уже и шесть часов. Значит, Тереса с отцом провели наверху уже больше четырех часов. Беспокойство охватывало меня все сильнее. Но ведь могло быть и так, успокаивала я себя: отец и Тереса поднялись по каменным ступенькам, а ведь их более шестисот, устали и пошли не на экскурсию, а на чашку чаю на турбазе. Потом, отдохнув, присоединились к какой-нибудь группе и пошли с ней по маршруту. Это могло занять еще часа полтора. Хотя в разгар туристского сезона проводники способны провернуть его и за двадцать пять минут. Но опять же, Тереса могла дать чаевые в размере доллара, маршрут соответственно продлится... Потом они опять могли отправиться на турбазу, поели, отдохнули... И все равно, в сумме набиралось не более трех с половиной часов. Четыре — это уже слишком!