Прошедшая сквозь небеса
Шрифт:
«Пора… завтра экзамен…»
«Ну ещё пять минут!»
… Серый унылый дождь за окном рябит лужи, жёлтые листья плавают в них, точно паруса затонувших игрушечных кораблей. Неопределённое щемящее чувство стесняет грудь… как жаль… утонувшие в серой обыденности маленькие яркие сказки…
… Солнце в зените жарит неистово, поникшие тяжёлые листья пальм лениво колышутся под порывами океанского бриза. Ленивые длинные волны нехотя пересевают белый коралловый песок, в песке торчат раковины…
… Снежная равнина вихрится белыми
«Вадька, осторожней!»
«Долой никчемные страхи! Эгееей!»
Толчок! Солнце описывает огненную дугу. Удар! Искры из глаз. Отчаянный рёв мотора снегохода — и тишина…
«Вадька!»
Стекленеющие глаза, в которых навеки застыло удивление — как же это… ведь всё только что было хорошо…
«Вадик!!!»
Взрыв в голове!
Дина проснулась разом, будто вынырнув из глубокого омута, хватая ртом воздух. Звон в ушах медленно стихал, сменяясь всегдашним, неумолчным плеском дождя.
Высокая тоненькая фигура сидела неподалёку, неподвижно глядя на неё нечеловеческими, ирреально огромными глазами. Капелька…
«Я причинила тебе боль. Прости, Прошедшая сквозь небеса».
— Ты… так это ты…
«Я не Видящая, я пока только учусь. Ещё раз прошу простить меня».
Дина села, осторожно потёрла виски. С обратной стороны «гриба», полускрытые массивной ножкой-опорой, сопели спутники.
«Зачем ты это сделала? Зачем копаешься в моей голове?»
«Твоя голова, это главная ценность, которая у тебя есть. Огромная ценность для всех — и для нас особенно».
«Но разве можно лезть в чужую душу без спроса?»
«Вообще-то это невежливо, ты права, но сейчас… разве есть иной выход?»
Дина чуть пожала плечами. Что ж… чужой монастырь и чужой устав.
«Ты сердишься, я вижу».
«А разве это имеет какое-либо значение?»
«Имеет».
«Какое и для кого?»
«Для меня».
Водяная вдруг неуловимо скользнула к ней — вот только что была там, а вот уже на расстоянии вытянутой руки… и даже ближе…
«Ты не такая как они» — короткий кивок в сторону сладко спящих раханов. — «Ты удивительная. Я не хочу, чтобы ты на меня сердилась».
Дина чуть улыбнулась и неожиданно для самой себя провела кончиками пальцев по щеке Водяной. Против невольного ожидания кожа оказалась не скользкой и холодной, а тёплой и лишь чуть влажной — точно и впрямь кожа человеческого младенца.
«Я уже не сержусь».
«Ну и хорошо» — Капелька улыбнулась в ответ, почти по-человечески. — «Я постараюсь загладить свою оплошность. Тебе будет интересно».
«Что интересно?»
Но Водяная уже тенью скользнула сквозь завесу-водопад, стекавшую с «гриба» и исчезла в пелене нескончаемого дождя. Девушка проводила её глазами. Да, нечего притворяться — она сделала ей больно, любительница копаться в чужой
Посидев, Дина вновь прилегла на ложе — собственно, какой-то пышный матрас из мха, упругий и в то же время достаточно мягкий. Как она уже успела уяснить, Водяные делали что-либо руками, если это нельзя было изготовить иначе. Вот и матрас этот явно вырос на дереве, потом мох отодрали от коры — пожалуйста, готово… Биоцивилизация. Гипотетическая ветвь Разума, вдруг переставшая быть гипотетической. Это открытие, Великий Космос, какое же это невероятное открытие… Нет, кто спорит, наведённая телепатическая индукция, посредством которой Водяные общаются не только меж собой, но и с телепатически-пассивными хомо сапиенсами, конечно, это потрясающе, но высокоразвитая биоцивилизация, это гораздо, несравнимо круче… уж ей ли не знать, как специалисту… Ещё одно открытие в её копилке, уже набитой не хуже сундука древнего пирата Флинта…
Вот только одна маленькая деталь портит стройную картину. Изотопная грелка в термосе. Радиоактивные изотопы на деревьях не растут. И значит, где-то здесь, в этих буйных джунглях, тонущих в сплошной пелене миллионнолетнего дождя, имеется атомный реактор. Как минимум один. Реактор этот исправно снабжает местных мастеров изотопами, столь нужными для изготовления замечательных самогреющих термосов, но, насколько помнится, подобные изотопы, это всего лишь отходы. Побочный продукт. В то время как основным продуктом таких вот реакторов, если ей не изменяет память, является оружейный плутоний.
Значит ли это, что где-то за пеленой дождя таятся игрушки, гораздо более грозные, нежели расписной самогреющий термос?
Девушка вздохнула. Она уже привыкла к удвоенной, по сравнению с земной концентрации кислорода, и лёгкий пьянящий эффект почти не ощущался. Но вот засыпать при таком обилии до сих пор трудновато… для этого нужно умотаться весьма основательно.
И ещё труднее бывает заснуть от избытка мыслей.
Дина встала, подошла к водяной занавеске. Наверное, при таком обилии кислорода здесь раздолье всевозможным жабернодышащим, мелькнула в голове посторонняя мысль… не вода, кислородный коктейль…
Следующая мысль, в отличие от предыдущей, всплыла в голове настойчиво и закономерно. Мудрые составители аварийного комплекта, как помнится из описания, не поленились засунуть туда кусочек мыла — совсем небольшой, так, руки помыть… но ходить с немытыми волосами далее невыносимо.
Распотрошив свою верную сумку, она извлекла серебристый пакет, в котором, помимо мыла, обнаружился тюбик зубной пасты, зубная щётка и даже губка для мытья. Дина почувствовала угрызения совести. И она ещё посмела как-то нелестно отзываться об этих замечательных людях!