Прошедшая сквозь небеса
Шрифт:
«Да. Вот и всё».
В глазах Водяного плавает грусть.
«Скажи… ты ни о чём не жалеешь?»
Девушка слабо улыбнулась.
«Я нет. А ты?»
«Я воин Страны Дождя. Мой долг — защищать её».
Проходящий вновь припал к фляжке, сделав пару хороших глотков — пропитанный едкой металлической вонью и запахом гари воздух ощутимо сушил жабры. Вздохнул, поболтал остатками воды и осторожно прицепил фляжку к поясу.
«И вода у тебя кончается».
«Воды вполне достаточно» — он чуть улыбнулся. — «На всю оставшуюся жизнь».
Дина вдруг рассмеялась.
— А скажи вслух:
Воин Страны Дождя улыбнулся в ответ.
— Дьиии-наа… — пропел он.
— Ну вот видишь, всё получилось!
Короткий грохот в приёмной, и всё стихло. Водяной развернулся так стремительно, что казалось — это просто смена кадра в диафильме.
«Бей!!!»
Огненные шнуры полыхнули и погасли. Проходящий насквозь распался надвое, перерубленный плазменным жгутом ниже пояса. Обе руки отвалились на долю секунды позже. А в двери уже висел перевёрнутый конус, страшно растопырив конечности-манипуляторы. На корпусе робота багрово сияла огненная борозда.
Возможно, она всё-таки успела нажать на спуск… а может, и нет. Что-то тяжёлое и мягкое, как мешок с опилками, ударило Дину по голове. Мир вокруг завертелся и погас.
Из недр Храма лениво тянулись струи дыма — пожар так и не смог разгореться. Внутренний двор был словно покрыт ковром из человеческих тел. Стражники и бойцы-армейцы, офицеры и рядовые, раханы и чьё пали ниц и в таком состоянии пребывали.
Тускло отблескивающая металлом чечевица стояла на трёх опорах, являя собой зримый образ мощи Тех, о Ком Не Говорят. Явивших наконец свой грозный облик на посрамление усомнившимся. Невысоко в воздухе висели перевёрнутые шестирукие конусы, и Эалак знал — каждый из них в одиночку способен перебить целую армию. Ни винтовки, ни пулемёты не помогут…
Маленький зеленоватый человечек в синем комбинезоне стоял и смотрел на склонённое море голов.
— Исполнил ли я твоё приказание, о мой господин? — как ни старался начальник Тайной службы говорить твёрдо, голос всё-таки предательски дрогнул. Впрочем, по некоторым данным, Тем, о Ком Не Говорят нет никакого дела до тембра и интонаций голосов раханов или чьё. Они понимают смысл сказанного через машинного переводчика.
— Будем считать, что исполнил, — «зелёный» наблюдал, как роботы загружают в разверстый зев «тарелки» серо-полосатые пластиковые мешки — один короткий, второй длиннее. Из длинного мешка виднелось лицо и свалявшийся клок золотых волос, из короткого только матово отсвечивающая лысина. Да, обрубок порождения сырости он тоже велел взять на корабль. Эти твари невероятно живучи, и нейросканер, очевидно, сможет извлечь из мозга террориста немало любопытного…
— Могу ли я надеяться на обещанное мне вознаграждение? — вновь решился подать голос особист.
— Можешь, — не стал спорить Сорок два одиннадцатый. Если этот дикарь хочет надеяться, отчего бы ему не позволить? Лично для него, Сорок два одиннадцатого, от этого не будет ни малейшего вреда.
Повернувшись, «зелёный» протопал в недра своей машины. Пандус мягко поднялся, и металлическая чечевица взмыла в небо, стремительно набирая скорость. Эалак проводил её взглядом, пока диск не превратился в точку и не растворился в небе. Небе, которым,
Особист ухмыльнулся. А ведь был, был такой момент, когда вера в мощь благодетелей поколебалась. Ладно… это всё эмоции. Последнее дело, которое нужно завершить — визит во Дворец Повелителя. Причём безотлагательно и со всем вот этим вооружённым сбродом. Пока они под впечатлением… Повелитель, если откровенно, сильно зажился. Пора и честь знать, достаточно.
Отныне Повелителем всей Империи будет он.
Голову ломило так, будто мозги хотели выбраться наружу из ставшей тесной черепной коробки. Глухо ныло всё тело. Контузия, проползла в голове вялая и совершенно посторонняя мысль… или нет… чем это меня?
Память вернулась разом, вызвав новый острый приступ головной боли. Полыхающие вспышками грани установки гиперсвязи, короткий грохот в приёмной, где оборонялись Клик-Клак и Джанго, и шестирукий конус в дверном проёме…
И переламывающийся пополам Проходящий насквозь. Бесстрашный и опытный воин Страны Дождя, чьё оружие оказалось бессильным перед бронёй смертоносной боевой машины.
Боль в голове постепенно стихала, сменяясь стеклянным спокойствием. Ну вот и всё… Мы сделали всё, что были должны, и никто не сделал бы больше. Мы сделали это.
Прощайте, ребята. Прощайте, родные мои…
Дина медленно подняла свинцовые веки, поворочала глазными яблоками — на каждое движение голова отзывалась новым приступом боли, правда, всё менее сильным. Помещение, в котором она находилась, было невелико по объёму и более всего походило на пилотскую кабину какого-то не слишком крупного летательного аппарата. Девушка подвигала конечностями — руки и ноги были связаны какой-то липкой лентой, и вдобавок её засунули в пластиковый мешок. Мешок, в свою очередь, находился в какой-то нише, вполне вероятно, багажной, так что Дина оказалась согнутой в три погибели. Она скосила глаза в сторону — рядом покоился точно такой же серо-полосатый мешок…
И из этого мусорного мешка выглядывало спокойное, безжизненное лицо Проходящего насквозь. Веки Водяного были плотно закрыты, и длинные ресницы казались пластмассовыми.
«Проходящий… отзовись…»
Нет ответа.
Один из двух сидевших в пилотских креслах развернулся вместе с сиденьем, и на Дину глянули тёмные, без белков глаза. Заскрежетала, заскрипела чужая нечеловеческая речь.
— Ты доставила мне массу хлопот, самочка, — автомат-переводчик заговорил по-английски, чётко проговаривая слова. — Но всё закончилось так, как и должно было закончиться. Однако мне интересно — неужто вы и в самом деле думали противиться мощи Истинно Разумных?
Не отвечая, Дина отвела глаза вбок. Смотреть на эту зеленоватую рожу не хотелось. Уж лучше смотреть на мёртвое лицо Проходящего насквозь.
Зеленоватые человечки о чём-то переговаривались, точно царапали железяками по стеклу.
— Скажи, что это за устройства? — противная рожа вновь возникла в поле зрения. В руке гуманоид держал Кристалл Удачи. Мёртвый, потухший, похожий на мутную стекляшку. Дина вновь не сочла нужным отвечать. Зачем? Всё, что было возможно, сделано. И хватит с неё.